Курсовой семьдесят градусов правого борта. Цель воздушная. Выбор цели самостоятельный. Огонь по готовности. Маркони, In the Mood на трансляцию!
Семидесятая параллель, «волчьи стаи», спаренные «эрликоны». Английские эсминцы в ломкой черно-белой окраске, громоздкие транспорты с одноразовыми «харрикейнами» на катапультах, «Лунная серенада» над свинцовой водой…
Я потихоньку косел. За дверью, сквозь теплую ньюмексиканскую ночь, стелилось асфальтовое шоссе; на обочине, закрывая звезды, чернели причудливые столбы кактусов. Вспыхивали сигареты. Девчонки щебетали про Элвиса, и в полутьме их лица казались тонкими и точеными. Из джук-бокса басил Джонни Кэш, а рядом, держа в руке «Лаки страйк», стоял всамделишный Эдди Кокран…
Деньги кончились. Я шел через пустыри, наматывая на ботинки килограммы густой, как замазка, грязи. Навстречу вырастал спальный район.
Круглосуточные магазинчики, замусоренные тротуары, неистребимая грязь. Жидкие волосенки травы, смешанные с почвой, окурками и хранящей очертания кишечника собачьей органикой. Протоптанные наискось дорожки, зыбкие лужицы в смазанных отпечатках подошв.
На ветру сиротливо мотались тонкие прутья. Вокруг детского сада китайской стеной обернулся мой дом – обшарпанный «корабль» с грубо промазанными мастикой швами.
В подъезде царила вонь. Из мусоропровода торчали залитые помоями газеты, под ним валялись рваные упаковки из-под сухариков. Высохшие плевки, заклеенный бэушной жвачкой лифт, пороша рекламных листков возле ящиков. Смердели бычки в жестянках. За окнами простирались просторы обледенелых, усеянных развалившимися песьими колбасками пустырей.
Я сидел дома.
Город заливали ноябрьские дожди. Латаный асфальт исчезал под необъятными, как Атлантика, лужами, и аритмичная капель короткими очередями барабанила в жесть подоконников.
Я сидел дома. Выходил на дежурства, подбитым бомбардировщиком тянул наутро домой. Отоспавшись, долго приходил в себя в серых, вечерних сумерках, а потом часами отмокал в душе. Бросал в кипяток пельмени, ел и снова заваливался в постель, залеживаясь далеко за полночь и скармливая видаку взятые напрокат кассеты:
Би-би-си.
«Нэшнл джиографик».
Канал «Дискавери».
«Шесть дней, семь ночей».
«Пляж».
«На гребне волны».
Море, джунгли, искрящиеся снега.
И серой, вонючей альтернативой всему этому:
Сериалы по всем каналам.
Нескончаемая череда реклам.
Лакированные телеведущие, напряженно внимающие липким откровениям приглашенных сограждан.
Сизая хмарь.
Слякоть.
Обоссанные