– Мы такого в доме не держим! А трясет меня от холода, а не от возможной близости с вами! Чему быть – того не миновать, и я от своих обязательств не отказываюсь! – Задрав подбородок, Софи ринулась прочь. Гордая и непреклонная.
А я только головой покачал, глядя, как она нервно комкает в пальчиках лацканы моего пиджака. Острый язык новоявленной супруги – ужасный недостаток, и с ним нужно будет что-то делать, иначе мы и до фронта не дотянем. Вернее, не дотяну я. Придется погибнуть на дуэли, отстаивая честь этой… Поморщившись, решил не искать определения.
Успокаивало то, что брачные рисунки не появились бы на наших руках, не будь Софи невинной и непорочной девицей. Хотя это и стало для меня полной неожиданностью. Вспомнить хотя бы, как кто-то из горожан крутил ее чулок, найденный на сеновале… Воплощение непорочности, угу.
Как же меня угораздило ввязаться во все это?! Да, переборщил с дурманом, желая облегчить душевные муки…
Но дело сделано, и мы теперь женаты. Пусть так.
Дом семьи Эстерхаун находился на отшибе и оказался добротным снаружи и уютным внутри, что стало, пожалуй, первым приятным исключением за ночь. Мягкая мебель была обита дорогим сукном, тяжелые гардины подобраны со знанием дела, полы и стены отделаны качественно и явно недавно обновлялись.
– А у вас неплохо, – похвалил я жену, оглядываясь по сторонам и одновременно снимая сапоги. – И на магическую защиту не поскупились. Я почувствовал охранку.
– Видно, прогадали! – огрызнулась Софи. – Она чужаков без приглашения пропускать не должна.
Я пристально посмотрел на нее и объяснил, как неразумному ребенку:
– Мы теперь не чужие. – Подавляя рвущееся наружу раздражение и продвигаясь следом за супругой в гостиную, добавил: – Больше скажу: по закону именно я теперь глава нашей маленькой семьи, дорогая. Так что не забывайся.
Софи поморщилась, но героически промолчала, хотя очередная колкость явно уже болталась на ее длинном языке.
И на том спасибо.
– Ну так что, напоишь меня чем-то горячительным? Или мне голодным спать идти? – Туман и вязкость насовсем ушли из головы, отчего на освободившееся место лезла всякая дрянь. Невольно думалось о том, как явлюсь с женой в имение, как “обрадуются” мать с отцом, как быстро пролетит отведенное для сборов на войну время… И ещё перед глазами замаячил образ Элизы. Воспоминания о ней все еще причиняли боль. Хотелось не то напиться, не то выплеснуть на кого-то накопившуюся злость.
А рядом была только Софи.
– Налью! – донеслось из соседней комнаты. – Присаживайтесь, супруг дорогой. Сейчас принесу вам… погорячее.
– Так бы сразу. – Благосклонно кивнув, я упал на мягкий диван и, откинув голову, прикрыл глаза. Желание было лишь одно: отсрочить еще немного день, когда придётся вновь становиться ответственным и серьезным массиром, старшим сыном и наследником