– Да помолчи, Данииле! Наш княжич возлюбленный тебе же добра желает! – сказал вкрадчивым и ласковым голосом второй чернец, бесшумно подошедший к говорившим.
У Александра загорелись мысли, которые давно беспокоили и одолевали его.
– Какую работу ты мог бы делать в Переяславле? Знаешь ли ты книжную премудрость? Сможешь ли переписывать книги? В монастыре в Переяславле хранятся древние книги. Смог бы ты переписать те, в коих описываются деяния ратных мужей, преславных воителей?
Он ожидал ответа Даниила. Тот, переминаясь с ноги на ногу, заикаясь, проговорил:
– Все гораздо могу. Искусно тебе перепишу, княже, мой господине. И сам я многое знаю. К примеру: прочел я всю книгу «Эллинского и Римского летописца», в коей помещено сказание об Александре, царе Македонском, его же пестун и учитель бе Леонид – полководец и Аристотель – философ премудрый, и како отпущаемый от школьного учения домови. Александр-отрок учаше других отроков да ся биють, разделившиеся на дружины… И сам со другие отроцы творяше брань[19] ту… Это сказание про Александра все для тебя перепишу. Повели, княже, мой господине, да пойду за тобой следом, на хвост коня твоего взирающе. А ежели отринешь мя здесь, то аз, аки пес шелудивый, издохну и замерзну под вретищем…
– Вот окаянный, пристал, аки смола! – шептал старый монах, исподлобья поводя злыми глазами.
Александр сдвинул брови и, сделав не по летам строгое лицо, поднял голову:
– Разрешаю тебе, Даниил-книжник, следовать за мной, не отставая от моего коня, в Переяславль на суд и на последний приговор княжий.
Александр повернулся и медленно направился к берегу, где стояли рядом челны, наполовину вытащенные из воды. Все тело его болело и ныло, в ушах шумело, но он старался, несмотря на это, сохранить гордую, торжественную поступь и прошел к челну, как подобает сыну преславного князя.
Глава третья
Под началом ратши
Грозный князь-батюшка
Александр подъезжал к княжьему двору, когда первые косые лучи восходящего солнца уже пробивались сквозь густые ветви старых яблонь.
Знакомый с детства дружинник стоял у ворот и, узнав княжича, весело крикнул ему:
– С прибыльной охотой! Долго промышлял! Какую животинку на обед привез? Али зверя добыл?
– Сохатого подбил. Только я его охотнику Ереме оставил. Не везти же по такой жаре.
Александр говорил небрежно, отвернув в сторону лицо, не желая, чтобы, заметив ссадины и синяки, все заохали.
К крыльцу подбежали челядинцы, подхватили под уздцы коня. Княжич соскочил с седла и, степенно поднимаясь по ступеням, остановился и сказал Тыре:
– Послушай, Афоня! Поди-ка в поварню да скажи, чтобы нас обоих накормили. А ты, Даниил, пока повремени здесь на крыльце. Наверное, князь-батюшка скоро тебя кликнет.
– Ярослав Всеволодович ведет беседу с гонцами из Полоцка, – сказал старый дружинник, открывая входную дверь. – Ох,