Князь окинул Даниила недоверчивым строгим взглядом и стал всматриваться в его длинный сухой нос и лохматые брови, как у святителей на иконах.
– Ты из греков, что ли?
– Нет, пресветлый князь-батюшка. Я с Волыни.
– Ты и тестя моего, князя Мстислава Мстиславича, поди, видел?
– Сподобил Господь увидеть. Ткнул он меня перстом в лоб и сказал: «Не поёшь ты, а орешь, аки петух половецкий». Я еще тогда в монастыре крылошанином[26] стихиры пел, когда князь Мстислав Мстиславич приехал к нам и заупокойную обедню велел отслужить по убиенным воинам, живот свой за родину положившим в бою с татарами в Диком поле близ реки Калки.
– Скорбная для нас была битва… Уже двенадцать лет прошло, а мы все ждем и не знаем, придут ли сюда к нам опять татары или они навсегда затаились за Волгой.
– Придут, княже, мой господине: однажды нашей русской кровушки попробовав, татарин, что медведь-шатун сыроядец, от нас не отстанет!
– И то правда! Вести дошли до меня, что царь татарский Батыга полонил великий город Булгар, по всей булгарской земле своих тиунов поставил и опять в степи Половецкие обратно ушел.
– А может, Господь нас помилует и орда татарская в Суздальское Залесье больше не заглянет: ведь тут самый дремучий медвежий угол.
Князь Ярослав задумался и снова стал разглядывать беспокойное лицо Даниила.
– А летопись ты сможешь писать?
– Почему не могу? Я книжному делу с малолетства обучен, только воинские сказы-бывальщины писать я более приобык.
– Воинские сказы? – оживился князь.
– Тщусь по мере сил моих.
– Так вот что, Данииле, я сейчас надумал. Посылаю я на подмогу князю Полоцкому Брячиславу три сотни моих дружинников на оборонь Русской земли. С ними поедет мой сын, княжич Александр. Посажу я тебя на смирного конька и пошлю вместе с дружинниками. Мой сын не горазд сказы и письма писать, так ты ему поможешь мне вести присылать, а заодно будешь писать о том, как мой сын ратному делу обучается и в боях себе славы добывает. Обо всем ты по совести мне отпишешь.
– Только бы портище новое мне ты пожаловал, княже, мой господине, а то моя одежонка вся поизодралась. На коня взбираться стыжусь.
– С Богом, Данииле! Ступай в детинец, разыщи там воеводу Ратшу и скажи ему, что я приказал тебе с ним в Полоцк следовать и написать сказ о борьбе с немчинами и литовцами.
– Для твоей милости, княже, мой господине, я поусердствую.
Нападайте отважно первыми
Ратное дело сразу захватило Александра. Очарованный своим гнедым красавцем Серчаном, сперва он не знал, как бы его понежнее обласкать – и чистил скребницей, и растирал ветошкой лоснящуюся шерсть, и расчесывал деревянным гребнем, и заплетал в косы длинную густую гриву. Сам кормил и поил жеребца и даже был бы рад ночевать возле него на соломе в конюшне.
Но