– Кто там? – крикнула она, испуганная хриплым криком, похожим скорее на рычанье льва, чем на голос человека, и предстоящим неожиданным вторжением в свою комнату.
Потом она выскочила из-за полога и побежала открывать дверь. При появлении собственного мужа, который, кстати, ей тоже не особенно понравился, она упала на колени, но он поднял ее, взял на руки и в долгом поцелуе припал к ее губам.
– Я надеюсь, что вы уступите мне краешек вашей постели, поскольку свою я, спеша сюда, не привез, – сказал он.
Надо сказать, что откровенность этого предложения застала флорентийку врасплох, и она начала бормотать что-то об освящении брака папским легатом. А потом, увидев недовольное выражение лица Генриха, она прошептала:
– Я с удовольствием выполню любое желание моего короля и супруга.
В ответ Генрих широко улыбнулся, а испуганную Марию, уже понявшую, что ее ждет, стала бить дрожь, словно, несмотря на множество грелок, ей никак не удавалось согреться.
А король тем временем уже скинул с себя одежду и лег рядом с Марией.
Современник тех событий Жедеон Таллеман де Рео рассказывает:
«Когда Мария Медичи в первый раз легла с ним в постель, ее наповал сразил исходивший от него запах, и она едва не задохнулась, хотя ее собственное тело было умащено душистыми маслами, привезенными с родины».
И откуда только у этого автора такие интимные подробности? Наверное, добрый король Генрих IV и вправду мылся очень редко – мыться часто считалось в те времена во Франции почти грехом. Посему в свою первую брачную ночь Мария Медичи и вправду могла иметь пренеприятнейшее испытание. Может быть, это и не была «волна отвратительной вони», но все равно – запах от короля исходил не самый приятный, и изнеженная итальянка не только не ощутила любовного опьянения, но и с трудом сдержала приступ тошноты. Но, как отмечает Ги Бретон, «они вступали в брак не для того, чтобы развлекаться, и на следующую же ночь, несмотря на неприязнь друг к другу, они мужественно встретились вновь ради общего дела и постарались потрудиться не напрасно».
В любом случае, на следующее утро у Марии Медичи хватило такта и выдержки никак не показать своего отвращения. Более того, она улыбнулась и мило объявила:
– Я покорена и очень рада, что нашла короля Франции молодым и полным сил.
На что Генрих галантно ответил:
– Я тоже не обманулся в своих ожиданиях. Вы, мадам, весьма красивы и грациозны.
Понятно, что они так не думали, а весь этот словесный спектакль был устроен исключительно для «представителей общественности». На самом деле новобрачные сочли свой первый супружеский опыт не особенно удачным, и у каждого из них была на это своя причина. Мария про себя называла Генриха «грязным невеждой», а король – едва ли не вслух – наградил ее такими определениями, как «дряблая толстуха» и «неопытная дура».
На следующий день король дал бал в честь Марии