В постели с монстром. Тати Блэк

она должна была нянчить их детей, а после, ночью, ложиться с ним в одну постель, где он бы любил её, покуда на то хватит сил. Она, а не навязанная ему сестрой едва знакомая незнакомка.

      Сдержав рвущееся из нутра негодование, Ильинский осушил бокал шампанского и налил себе ещё. Есть не хотелось. Праздник получался – дерьмовее некуда, вот только совсем не он был тому виной.

      Алина смотрела на него, как ему показалось, с укором, и он перевёл взгляд на многочисленные блюда, расставленные на столе, которые зачем-то заказал в огромном количестве. А всему виной – его желание сделать правильно и в противовес этому – неумение подойти к вопросу хоть мало-мальски грамотно.

      Он не сразу понял, что стало причиной того, что случилось дальше. Алина вдруг заёрзала и закряхтела, и Нино, быстро отставив бокал с шампанским, будто весь этот искусственно созданный праздник был ей в тягость, подскочила с места и устремилась к малышке. По дороге задела фотографию на туалетном столике – тот единственный снимок, который он оставил на виду. Они с Олей на море за полгода до аварии. Счастливые, влюблённые и мечтающие о будущем. Рамка, свалившись со столика, соприкоснулась с полом и разлетелась на тысячи осколков. И Германа снова прошило болью, словно электрическим разрядом.

      – Уйди! – выдохнул он, тоже вскакивая на ноги. Уронил бокал шампанского на ковёр, опёрся руками на стол и тяжело задышал. – Уйди, я тебя прошу.

      Нино застыла на месте, а когда он всё же поднял взгляд, увидел, что она растеряна. И точно такая же чудовищная растерянность была у него в душе.