Супруг в ней потеряв любовницу и друга,
Отчаясь слезы льет и будет плакать век.
Но что ж ей пользы в том? Вот, что есть человек.
Надгробие М. В. Ломоносова на Лазаревском кладбище
С этой эпитафией сходна по структуре надпись на могиле Ф. Ф. Дубянского (1774 г., Лазаревское кладбище):
Для общества кто жизнь полезну провождает
И во младых летах нечаянно скончает, —
Достойно ль сожалеть о случае таком,
Коль многого и вдруг лишаемся мы в ком?
Лежащий в гробе здесь кем ни был в свете знаем,
Днесь в горестных слезах он всеми вспоминаем.
Сей ревностно по смерть отечеству служил,
Любя всех искренно, всегда добро творил.
Почтенный в свете муж ничем не был прельщенный,
Хранил законы все граждански и священны;
Делами так сиял, презревши ложь и лесть,
Что вечно процветет его хвала и честь.
Но ах! Дубянский сам теперь сего не внемлет!
Едины лишь от нас с желанием приемлет
Усердные иметь молитвы пред Творцом,
Чтоб увенчал его небесных благ венцом.
Внемли ж, Всевышний, нас с молением сердечным
И в небе награди его блаженством вечным.
Эпитафии крупных поэтов XVIII в. (Ломоносова, Сумарокова и др.) несомненно оказали влияние на общее развитие жанра в петербургском некрополе, однако их надписи появляются на надгробиях сравнительно редко. Новые образцы, в том числе опубликованные в журналах, тиражируются на кладбищах уже почти профессиональными сочинителями эпитафий. С одним из них, В. Г. Рубаном, связано появление нового типа эпитафии (чаще всего крупному чиновнику), в котором отчасти воскрешаются черты силлабического панегирика, при этом надпись прозаическая сведена до минимума. Типична его эпитафия А. В. Олешеву (1788 г., Лазаревское кладбище):
Чем Шпалдинг, де Мулин и Юнг себя прославил,
То Олешев своим соотчичам оставил.
Был воин, судия, философ, эконом,
Гостеприимством всем его известен дом.
Жил добродетельно и кончил жизнь без страху.
Читатель, ты его воздав почтенье праху,
К Всевышнему мольбу усердну вознеси,
Да царствует его дух вечно в небеси[223].
Многократное повторение этой схемы, сухой и безличной, сочиняемой обычно по заказу, и создало Рубану репутацию «надгробописца» (Д. И. Хвостов).
Надгробие И. М. Измайлова на Лазаревском кладбище
Надгробие М. Н. Муравьева на Лазаревском кладбище
К концу века обширные панегирические надписи, равно как и пышные гробницы,