– Спрашиваю, потому что пытаюсь понять, куда запропастился твой муж, – честно признался Веретьев. С такими женщинами, как Ольга, нужно всегда говорить прямо, а не юлить. Это он знал точно. – Если в его родной деревне жителей раз-два и обчелся, так не может же он с ними целый день разговаривать.
– Да он и вообще не собирался ни с кем разговаривать. Уж друзей и родни у нас тут точно не осталось.
– Мы два тела нашли, – признался Веретьев. – Непонятных. Не солдаты точно. Судя по одежде, в болоте они утонули лет сорок назад, но вот на воздух их подняли в течение недели, максимум двух. Вот Пашка и отправился местных поспрошать, может, кто что знает.
– В сыщиков играете, мальчики? Поисковой работы вам мало? – Ольга ласково улыбнулась. Было видно, что длительное отсутствие мужа ее нисколечко не взволновало. – Санечка, ты же знаешь Пашу. Он вполне мог решить все окрестные деревни обойти, с него же станется. Вернется он, не переживай.
– Болота кругом, – зачем-то сказал Веретьев, хотя пугать Ольгу в его планы точно не входило.
Она и не испугалась, только засмеялась.
– Саш, он в этих местах вырос. И в детстве сбегать на болота было его самым любимым развлечением. Он мне рассказывал, сколько раз его отец порол за это, но ничего не помогало. Они с другом даже след проложили. Почти в самую трясину. Опытным путем нашли тропку, которая по твердым кочкам вела. Отметили ее колышками и бегали в самую середину топи. Паша говорил, что такой крупной клюквы больше нигде не было, и им все бабки в деревне завидовали. И в кладоискателей они там играли. Так что уж на болоте он сгинуть точно не может.
К вечернему ужину подтянулись в лагерь и остальные члены отряда. В восемь часов вечера все привычно расселись на круглой поляне, по очереди наложив в свои котелки душистой каши и взяв щедро нарезанных ломтей хлеба. Павла по-прежнему не было, и, поглядывая на Ольгу, Веретьев видел, что, пожалуй, и она уже начинает беспокоиться.
– Вот что, – решительно сказал он, дисциплинированно доев свою кашу. В экспедиции нужно было пополнять энергию всеми доступными способами, и позволить себе не есть на почве нервов командир отряда не мог. – Я, пожалуй, прогуляюсь до деревни. Лень, проложи маршрут по карте, пожалуйста. Я в отличие от Головина не местный.
– А можно с тобой? – это робко спросила Таня.
Вот черт, только романтической прогулки ему и не хватало.
– Нет, оставайся в лагере, – ответил Веретьев чуть резче, чем это было необходимо.
Таня тут же покорно повесила голову и отошла в сторону. Черт-черт-черт, черт бы побрал эту ее проклятую покорность.
– Один, что ли, собрался? – сухо уточнила Надежда.
– Леньку возьму, – сдался Веретьев, понимая, что одного его вряд ли отпустят.
Непонятно, что беспокоило ребят больше – исчезновение Головина или нервозность командира, и Веретьев ругал себя за то, что в мирной обстановке утратил привычную невозмутимость, в военную годину не раз спасавшую ему жизнь.
Обрадованный