Засовывая карту в автомат, чтобы оплатить парковку, я чувствую, как кто-то коснулся моей руки. Мышка Салли.
– Я лишь хотела сказать, какая вы молодец.
– Спасибо. Вы очень добры, но я выступила ужасно. Переборщила с цинизмом. Кейли пытается нас подбодрить, и тут вылезаю я с гневной речью о корпоративном сексизме, как какая-нибудь взбесившаяся Глория Стайнем[19]. Можно подумать, хоть кому-то от этого стало легче.
– Но вы сказали правду, – настаивает Салли, по-птичьи наклоняя голову (я давно подметила эту ее привычку).
– Возможно, но кому это нужно? Насколько я успела понять, правду вообще страшно переоценивают. Все дело в том, что… А, ладно. На днях я ездила в Лондон на собеседование, надеялась, вдруг что-то найдется. И это было… В общем, я почувствовала себя какой-то замарашкой, выжившей из ума деревенщиной, которая заявилась в “Фортнэм и Мэйсон”[20] продавать козьи какашки. Ужасно. Самое смешное, что я ведь даже не хотела ходить на собрания нашей группы. Знаете, как говорят – не хочу вступать ни в один клуб, который с радостью принял бы меня в свои ряды? Мне вся эта затея казалась какой-то жалкой. “Женщины возвращаются на работу”, вот это все.
– Как призраки, – вторит мне Салли.
– Что?
– Привидения. По-французски “призрак” – un revenant, дословно – тот, кто возвращается. С того света, – добавляет она.
Хм, звучит жутковато. Она смеется, мол, призракам свойственно наводить жуть.
– Нет, меня поразило совпадение, – поясняю я, – потому что я совсем недавно думала, что название группы звучит как название фильма ужасов, словно мы восстаем из мертвых. Причем я даже не знала, как по-французски будет “призрак”.
Салли отвечает, что порядком подзабыла французский, так что даже неловко, ведь она без пяти минут дипломированный специалист по этому языку.
– Не смущайтесь, для меня вы все равно говорите как Кристин Лагард[21], – заверяю я. И признаюсь: порой мне кажется, что от меня прежней осталась лишь тень. Мне никогда уже не стать той, что раньше. И для меня все кончено.
– Даже не думайте! – решительно возражает Салли.
Мы говорили и говорили, хотели даже пойти в кафе выпить чаю, но оказалось, что у обеих собаки и нам пора домой, чтобы их выгуливать, и тут выяснилось, что мы гуляем с ними в одном парке, так что мы съездили за собаками и прекрасно прошлись вместе, посидели на нашей любимой скамейке на вершине холма. Вот так Салли Картер стала моей задушевной подругой.
5. Еще пять минут
07:44
– Мам, ты не видела мою “Двенадцатую ночь”?
Эмили что-то бледненькая, и ей не мешало бы вымыть голову.
– По-моему, детка, ты вчера делала в гостиной уроки и оставила ее там. Или же она в той куче на стуле, под игрушками Ленни. Ты не хочешь принять душ?
– Некогда, – отмахивается