К лету меня выписали. Вернувшись домой, я тут же полетел вниз по лестнице к Соловейчикам – очень хотелось увидеть Маргаритку. До звонка я не доставал, начал по привычке стучать. Дверь открыл дедушка Маргаритки, дядя Миша – волосы на голове всклокоченные, изо рта свисала потухшая трубка:
– Здравствуйте, молодой человек. Поправились? А то мы тут переживали за вас.
– Маргаритка дома?
– Барышня ваша уехала до конца лета.
Я расстроился и пошёл к себе наверх. Лето только начиналось, а до его конца ждать – это же целая вечность. Навернулись слёзы, всплакнул.
Дома от тётки Груши я узнал, что маму Маргаритки, тётю Миру, посадили в тюрьму, потому что она была «враг народа». В голове у меня закрутилось: «Враг народа, враг народа…» Как же так? Враги народа нашего были немцы, они хотели наш народ убить. Тётя Мира не хотела этого, у неё даже ружья не было. Если тётя Мира – враг народа, то и народ ей враг? Такого не может быть. Я видел народ, много народа видел. На Красной площади целую площадь народа видел. И что же? Тётя Мира всему народу на Красной площади враг? Не могла она каждому быть врагом. Она такая добрая… и Маргаритка добрая, и дедушка её Миша тоже хороший. А враг не может быть добрым – враг злой и нехороший. Я рухнул на диван, отвернулся ото всех к стенке – нахлынули переживания, какая-то тоска навалилась. Маленький, годовалый, братик Сашка, который уже начал ходить и пытался разговаривать, тянул меня поиграть с ним:
– Сёзя, Сёзя…
Мне было не до братика. Стало очень горько от мысли, что за лето Маргаритка подружится с другим мальчиком, будет с ним играть, смеяться, хлопать ресницами, придумывать кукольный театр… а я буду один… Расстройство моё заметила мама и попросила отца, чтобы он взял меня на свою работу – на стадион «Динамо».
– А завтра и возьму. Завтра футбол как раз будет: «Торпедо» – «Динамо».
Охото-рыболовная секция разместилась на стыке южной и западной трибун стадиона, прямо под ними. Громадные окна и наклонный потолок, много зелени, кресла в шкурах, чучела – головы кабанов и лося с короной рогов, волк с разинутой пастью, орёл, поймавший зайца.
Перед окнами охото-рыболовной секции находилась волейбольная площадка, и там тренировались девушки. Я нашёл себе занятие – бегал за мячом, если он далеко улетал, и ногой отбивал его в сторону спортсменок. Тренер волейболисток был охотником и состоял у папы моего в секции. Неподалёку