– А вы хорошо держите удар, Майкл.
В словах Щербакова прозвучало одобрение.
– Итак, вы не отрицаете, что к вам поступает информация о Щербакове и его фонде? Причем сведения эти носят выраженный негативный характер?
Брэдли вновь пожал плечами и оставил вопрос без ответа.
– Эти источники назвать вы, конечно же, отказываетесь.
– Их слишком много, генерал. Я боюсь утомить вас их полным перечислением.
Брэдли счел момент удобным, чтобы вернуть генералу должок.
– Как вам удалось нажить столько врагов?
– Считайте, что у меня в этом деле особый талант.
– Если серьезно, – продолжил Брэдли, – то мне нечего добавить к сказанному. Я никогда не раскрываю свои источники информации. Вопрос журналистской этики. Да-да, не улыбайтесь, я человек в некотором роде старомодный и придерживаюсь неписаного кодекса чести. Возможно, именно по этой причине многие люди в вашей стране доверяют мне и принимают меня всерьез.
– Я вас также принимаю всерьез, – сухо заметил Щербаков. – В противном случае я никогда не стал бы с вами встречаться.
– Благодарю за комплимент, господин Щербаков.
Брэдли привстал с кресла и сделал полупоклон.
– А что вы, собственно, так волнуетесь?
Заметив облачко недовольства, промелькнувшее на лице Щербакова, журналист поспешил исправить положение:
– Извините, я употребил не то слово. Скажем так: выражаете беспокойство… В связи с чем, генерал? У вас полно своих информаторов. Думаю, вам не составит труда выяснить, кто и почему копает вам яму. Вы же можете пустить в ход свои обширные связи, включая кремлевские. Господин Щербаков, не будете же вы отрицать, что являетесь одним из ближайших советников президента? По крайней мере, с декабря прошлого года. Советник президента… Как говорил ваш великий писатель Алексей Максимович Горький, это звучит гордо.
– Я всего лишь консультант, Майкл, – мягко уточнил генерал. – Я один из тех, кто консультировал время от времени главу государства по некоторым аспектам национальной безопасности. Что же касается степени моего влияния на президента…
Щербаков сделал неопределенный жест рукой.
– Я далек от придворных интриг. Никогда не хлебал щи с барского стола и не ходил с протянутой рукой в надежде на подачку. К тому же у трона сейчас такая давка, что того и гляди затопчут.
– Это вы приложили руку к снятию с должностей хранителей царственного тела? Вы понимаете, о ком идет речь.
В первый раз за время разговора Щербаков весело расхохотался. Брэдли отметил, что услуги дантиста генералу понадобятся еще не скоро, зубы у него были