Убедившись, что трубка выключена, посредник сунул ее в перчаточный ящик.
– Так будет спокойнее, – сказал он. – Аппарат вам вернут обратно… но уже ближе к финишу.
Вставив ключ в замок зажигания, он стал прогревать движок.
– Если нас вдруг остановят гаишники по дороге, ведите себя спокойно. Вы моя подруга… впрочем, говорить вам вряд ли придется. Кстати, деньги у вас с собой?
– Да, я уже, кажется, об этом говорила. Если у вас закончились ко мне вопросы, то я тоже хотела бы кое о чем вас спросить.
– Что именно вас интересует? – включая фары и выбираясь на пригородное шоссе, спросил посредник.
– Анатолий, вы вчера заверили меня, что я буду переправляться не одна. Для меня это важный момент, о чем я говорила еще в Москве нашему общему знакомому. Есть определенные причины и обстоятельства, заставляющие меня пойти на риск. Но всему есть предел. Одна я в этом участвовать не подписываюсь. В составе группы людей – да. В одиночку – решительно нет.
– Не волнуйтесь, Юлия, – покосившись на свою пассажирку, сказал посредник. – Еще двух людей должны подвезти на нашу «точку», так что без компании на маршруте не останетесь. К тому же за вами стоит серьезный человек, которого мы уважаем… Одно это уже служит самой надежной гарантией тому, что ничего дурного здесь с вами случиться не может.
Дорога до точки, местонахождение которой из них двоих было известно лишь посреднику, заняла примерно два часа времени. Анатолий вел машину аккуратно, во всяком случае, стрелка на спидометре ни разу не зашла за отметку 90 км. Ехать быстрее, пожалуй, было бы опасно: местные шоссейные дороги на многих своих участках обсажены вдоль обочин разросшимися деревьями, сплошь дубами и кленами, с нанесенными прямо на стволы полосками специального фосфоресцирующего состава… Не дай бог впилиться в такое почти метрового диаметра дерево на полном ходу…
Довольно долго, почти приклеившись к корме «Опеля», за ними шла какая-то попутная машина. Юля обратила на это странное обстоятельство внимание Анатолия – да тот и сам все прекрасно видел, – но посредник заверил ее, что все идет нормально, все идет «как надо».
В том же убеждал ее голос из динамика магнитолы, настроенной на волну «Русского радио», с преувеличенной бодростью и неизбывным московским акцентом твердящий: «Все будет ха-ра-шо!..»
Чем дальше они удалялись от Кёнига – «Борис просто опухнет, когда вместо меня на утро в пустом номере обнаружит лишь записку», – подумала она, приближаясь таким образом к некоему транзитному пункту в задуманном ею довольно рискованном путешествии, – тем сильнее ее одолевали разного рода сомнения. Не говоря уже о том, что мандраж – пока еще в легкой форме – начался