Из Донецка была вынуждена выехать в связи с последними событиями в Украине. Сейчас живу в небольшом городке Николаевке Славянского района и работаю на электростанции.
Именно здесь литература стала частью моей жизни. Теперь блокнот постоянно ношу с собой и описываю все, что вижу вокруг: пейзажи, житейские ситуации и, главное, людей. Именно люди и общение с ними помогают мне преодолевать трудности.
Морозова и другие
Вот помню в детстве, еще на бабушкиной видеокассете, я смотрела мультфильм про пионера Петю. Петя заблудился в кинотеатре и случайно попал прямо в сказку «Красная шапочка». Дети, сидящие в кинотеатре, видели, как он пытался всех спасти, и очень за него переживали. Потом Петя волшебным образом вернулся из сказки и довольный пошел домой.
А еще помню, смотрела какой-то вестерн. Там чокнутый ковбой любил палить из кольта куда попало. Когда он стрелял, его показывали крупным планом, и было полное ощущение, что он целится в зрительный зал. И однажды из экрана все-таки вылетела пуля, и один зритель был убит. На место происшествия прибыл полицейский. Сначала он ничего не мог понять. Но когда во время другого сеанса снова был убит зритель, сидящий на том же месте, он начал догадываться, что стреляют из экрана. Потом весь фильм полицейский ловил этого ковбоя, который на коне выпрыгнул из своего вестерна в реальный мир и скакал по городу, выискивая новых жертв. Чем закончился фильм, забыла. Но по закону жанра полицейский должен был раскрыть преступление.
А еще был фильм «Плезантвиль». Там было наоборот. Когда поломался дистанционный пульт, юноша и его сестра попали в телевизор и стали героями черно-белого сериала. Их присутствие в этом сериальном мире постепенно раскрашивало всех персонажей. Обратно они вернулись, когда кто-то починил пульт, но сериал к тому времени уже стал цветным.
Для чего это я вам рассказываю? Вот столько случаев было, а ведь никто так и не оставил инструкций, как же обратно возвращаться. Так это же кино, скажете вы, и в реальной жизни никто никуда не попадает. Сама так думала.
Короче, попала я…
Я бежала на урок по хоровому дирижированию и повторяла основные компоненты трехдольной сетки. Для этого я поочередно взмахивала то правой, то левой рукой. Мой педагог, Ольга Маркисовна, говорила, что на начальном этапе каждая доля осознается в отдельности. Затем доли объединяются в такт. А дальше музыкальное сопровождение будет способствовать выработке непрерывных пластичных движений.
Не получались у меня непрерывные пластичные движения. Никак мне не удавалось подчеркивать сильную долю равномерным движением длительностей. Дирижировала я суетливо и рвано. А с четырехдольной схемой у меня вообще беда. Четвертую затактовую долю нужно вести запястьем и еще необходимо следить за тем, чтобы «точка» первой доли находилась между «точками» второй и третьей доли, в равном от них удалении. В противном случае четырехдольная схема превращается в две двухдольные. Что же я буду делать со сложными размерами, если никак не могу осилить трехдольную схему?
– Морозова! – окликнул меня сокурсник Пашка Белинский. – Чего это ты крыльями машешь?
– Не получается. – Я остановилась и взмахнула правой рукой.
– Что не получается?
– Правильные дирижерские жесты. Меня оркестранты побьют, если я так буду руководить.
– Да ты на них как зыркнешь своими глазищами, сразу заиграют как миленькие! – засмеялся Пашка и показал коричневый длинный футляр. – Смотри, какая у меня палочка!
На футляре были выгравированы позолоченные буквы «Mozel». Палочка фирменная, деревянная и наверняка дорогая. Я скривила губы:
– Мне такая не нужна. Я не собираюсь руководить оркестром. А хоровые дирижеры палочки не используют.
– Хоровое пение сейчас не в моде, – сказал Пашка. – В любой опере хор работает с оркестром и дирижером. А в некоторых операх хористы вообще собираются в оркестровой яме.
– Ну есть же отдельные произведения для хора.
– Морозова! Все уже спето-перепето, – сказал Пашка и побежал вперед. – Давай подтягивай свою мануальную технику.
Я показала Пашке язык и снова повторила движения трехдольной схемы. Получилось уже гораздо лучше.
Наш предмет называется «Дирижирование и чтение хоровых партитур». Вот с чтением хоровых партитур у меня проблем не было. Я легко ориентировалась даже в самых сложных. Зрительно сразу охватывала сразу все нотные строки, и у меня не возникал вопрос распределения нотного стана между правой и левой рукой: сопрано и тенора – правая, альты и басы – левая. Полифонию я тоже любила. Там, чтобы подчеркнуть основную тему, можно дирижировать той рукой, какой удобно.
А вообще у меня есть мечта. Хочу написать оперу без оркестра. Вот только солисты и большой смешанный хор. Ну, пару барабанов, может.
Когда я озвучила это Пашке, он покрутил пальцем возле виска:
– Морозова! Ты что, хочешь переворот