Перед ним была небольшая яма, которую быстро заметало снегом. А рядом – небольшой деревянный ящик, на крышке которого было аккуратно вырезано имя Черити[1].
Видимо, они были недалеко от океана. Даже несмотря на сильный запах морозного воздуха, острое обоняние Аластора улавливало соленый оттенок бурных волн. Рядом с человеком высилась горка из грязи, песка и камней.
От этого зрелища Аластор повеселел. За свою многовековую жизнь демон успел понять, что такая почва почти не дает урожая. Мало еды – значит, мало надежды. Но почему-то там возвышались десятки небольших занесенных снегом растений, листьев на них не было. Нет, – догадался он и задохнулся от радости. Это не стволы, а надгробия! Он подождал, пока человек опустит гробик в могилу и забросает его кашей из грязи и снега. Аластор был почти уверен, что человек снова заплачет. Его ресницы заледенели, снег прилипал к мокрым щекам. Мужчина отошел. Его руки были грубыми и красными от мороза. Дышал он тяжело, с губ срывались клубы белого пара.
– Как жаль, – наконец сказал Аластор.
Человек посмотрел на него, и на его лице появилось такое выражение, как будто он заблудился в своих кошмарах. Тем не менее, он не затрепетал, как подобает тому, к кому обращается такое прекрасное животное. Вместо этого он закрыл лицо руками и закричал от ужаса.
– Убирайся, дьявол! – простонал он. – Говорящий лис! Должно быть, и меня уже настигла лихорадка…
Подойдя ближе, Аластор увидел, каким изможденным был этот человек – кости, обтянутые кожей, запавшие глаза. Голод и страдания измучили его, а значит, он скорее согласится выслушать его.
Человек коснулся головы Аластора и отдернул руку, будто обжегся.
– Ты настоящий…
– Ну да. Но я не дьявол, – сказал Аластор и был отчасти прав. – Дьявол не пришел бы к тебе во время великой нужды.
– Он пришел бы, когда мое сердце ослабло, и вера пошатнулась, – строго ответил мужчина.
Справедливо замечено, отлично сказано. Аластор решил слегка изменить стратегию.
– Я не дьявол, а существо, у которого есть деловое предложение, – объяснил он, с невинным видом вылизывая лапу. – Я услышал твои крики и пришел помочь. Я Аластор. А тебя как зовут?
Человек не ответил. Он с каменным лицом смотрел на могильный холмик. Потом молча развязал дырявый плащ и укутал в него Аластора. Ткань промокла от снега, но еще хранила тепло и отвратительный запах человека.
– Это еще что такое? – удивленно пробормотал Аластор.
– Ты околеешь, существо, – сказал человек и поежился. Тонкая рубашка, испачканная сажей, не грела. Его голос был еле слышен: – Замерзнуть до смерти должен только один из нас, и это не ты. Так будет лучше, правда. Еды едва хватит, чтобы зиму пережила моя жена. Ей нужны силы, чтобы выздороветь.
– Вы потеряли ребенка, – сказал Аластор. – И, видимо, не вы одни. Как тяжело на сердце от этого.