– Тогда все боялись скорого нашествия готов, вот и сплотились. Сейчас же… – Луций махнул рукой. – Сам видишь. Стена не достроена, ров не выкопан. Хотя чего уж проще, река же течет через город.
– Тит уже не молод. Вполне возможно, что силы оставили его.
– Поверь мне, мой друг, дело вовсе не в этом, – протянул Луций. – Тит Патулус так же бодр, как и толст. И силен, как и прежде. Так что тут нечто другое. Мне кажется, отсутствие наследника его гнетет.
– У даков же и женщины наследуют.
– Они у них и сражаются, – хмыкнул Луций. – Вот только женщина не может править даками. Хотя лично я верю, что Титания смогла бы. Они бы у нее мигом узнали, что такое твердая рука.
– Малышка Титания? – Лар Элий даже отвлекся от разглядывания недостроенных укреплений.
– Ты многое пропустил, – криво ухмыльнулся Луций. – Очень многое.
Лар промолчал. Иногда ему казалось, что уже все прошло, все забылось и стерлось, но временами… Одного слова, какого-то пустяка было достаточно, чтобы сердце застыло ледяным комком, а перед глазами возникла кровавая пелена. В такие моменты весь мир словно уплывал куда-то, теряя очертания и краски. Все краски, кроме цвета крови.
Луций тоже замолчал. Он уже давно понял, что в такие минуты бесполезно пытаться что-то говорить, стараясь вывести старого друга из оцепенения. Он просто ждал, когда Лар Элий вдохнет и продолжит разговор, словно ничего не случилось.
Словно ничего не случилось. С того самого дня, когда Лар Элий Север привез в лагерь завернутое в гиматий[5] окровавленное тело Верании, он вел себя так, словно ничего не случилось. Он выполнял все обычные обязанности, отвечал на вопросы, раздавал указания, ел, спал – спокойно, абсолютно спокойно. Безмятежно.
Луций вырос на одной улице с Ларом Элием и Веранией Септимией, так что знал все: все, что их связывало, знал, как его друг любил свою жену. Лар всегда был сдержанным и немного отстраненным, всегда руководствовался разумом, а не сердцем. Но то, во что он превратился после гибели Верании, иногда пугало Луция до дрожи.
Сколько бы мы ни старались, жизнь бежит быстрее нас, а если мы еще медлим, она проносится, словно не была нашей.
– Что же, – проговорил Лар Элий, когда мир снова ожил. – Титании, вероятно, стоило родиться мальчиком. Мне всегда казалось, что парень из нее вышел бы гораздо лучший, чем девушка.
Луций подавил смешок. Лар внимательно окинул друга взглядом, но тот предпочел сделать вид, что увлеченно рассматривает Патависсу.
Патависса начала строиться почти одновременно с каструмом Потаисса, как это всегда бывало в провинции: крепость притягивала поселенцев, возникал город, рос и процветал. Здесь, в Дакии, поселения строились особенно активно и росли быстро: золото в горах и плодородные земли долин привлекали поселенцев, несмотря на неспокойную обстановку