– Да, конечно... Что соседи?
– Видели человека, приезжавшего на машине. Долго был у нас. Точно дату не запомнили; помнят лишь, что машина с иногородним номером. Не московская. Я подозреваю, что это было еще до твоего отъезда.
– Да. Это меня дожидался следователь из следственного отдела ФСБ, нехороший молодой человек. Именно его я подозреваю. Я в тот вечер его за дверь выставил и не слишком добро с ним общался. У него глаза подлые, он может любую гадость устроить.
– Какие у него причины для устройства гадостей?
– Я объясню чуть позже... Что про Виктора знаешь?
– Про дядю Витю?
– Да.
– Острая сердечная недостаточность. И помочь было некому. Хотя и среди дня случилось, а найти в деревне, видимо, было некого. Там, на деревенском кладбище, и похоронили. Семья его так распорядилась. Не захотели в Москву везти.
Жена у брата была вторая. Дети были не Виктора, а от ее первого брака и с отчимом не слишком дружили. Таких похорон и следовало ожидать. Вопрос был в другом.
– Что – среди дня?
– Умер среди дня. По заключению экспертизы, около одиннадцати часов утра. Точнее, между одиннадцатью и двенадцатью.
– Скажи-ка мне вот что... Как долго может длиться сердечный приступ?
– Не знаю. Со мной не случалось.
– Со мной, к сожалению, тоже.
– Почему к сожалению?
– Потому что иначе я знал бы ответ на этот вопрос... Но предполагаю, что не половину дня. Это уже не приступ, а болезнь.
– Я тоже так думаю. Предполагаю, что никак не больше часа.
– Тогда приступ должен был случиться с Виктором на рыбалке. Он ни одного утра не пропускал, чтобы на рыбалку не пойти. Даже в мои приезды со мной не оставался, а уходил на Волгу. Для него это было чуть ли не главным в жизни. Страстный человек, который принадлежит не себе, а рыбалке. Это даже больше чем футбольный фанат...
– Мне это трудно понять. Я не фанат и не рыбак.
– Мне – тоже, но я наблюдал это своими глазами... Однако если бы приступ начался на реке, брат не смог бы дойти до дома.
– Так далеко?
– Нет, недалеко, но берег крутой и высокий. Там есть деревянная лестница, по которой даже я, человек со здоровыми сердцем и легкими, поднимался в два захода. До середины поднимусь, отдохну – и дальше. А при сердечном приступе подняться, мне кажется, вообще невозможно.
– И что? Это значит, что дядя Витя...
– Пока это ничего не значит. Но может значить многое... В деревне ты не был?
– Нет. Хотел съездить, но не успел. И еще побоялся, что не проеду. В тех краях, как я узнал, сильные снегопады были; по телевизору передавали, что все дороги завалило. А есть необходимость?
– Мне просто интересно, реконструкция церкви продолжается или нет?
– А какой здесь интерес? – Сын знал, что праздного любопытства отец лишен.
– Рабочие. До них дойти – пять минут неторопливым шагом. Даже во время сердечного приступа... В любом