Он испугался.
А Гельмут сзади выхватил письмо.
ДЕНЬ ВТОРОЙ
Символ смирения
Ночь растянулась на ветвях и мигала подслеповатыми мелкими звёздами; золотые древа, светящиеся изнутри, стояли без листвы, и тлел брошенный ими золотой ковёр. Искры поднимались с него, пускались в неспешный танец к реке и собирались в клубящиеся облака у пронзительно синей воды. Речка была в размах рук, устлана по дну теми же округлыми листьями, как чешуёй, и катила под ногами белый жемчуг.
Шуугес брела, изредка поднимая голову.
Она наблюдала, как течение потихоньку тянет её вперёд, и не думала, куда идёт, зачем… В этом золотом тумане, в этой золотой дрёме её ожидание тянулось, как её путешествие – без начала и без конца.
Она посмотрела вперёд.
Справа россыпи искр несли, укачивая, что-то белое.
И она долго шла навстречу, и долго останавливалась у большого валуна, утопленного в листве на берегу. В нём было выпилено сиденье, и все углы были сглажены. Откуда здесь скамья? Шуугес долго глядела на неё, на поднимающийся за ней холм, на белые шрамы на его теле, на громаду золотого ствола с голубым свечением по низу, и заполнившую небо золотую крону, в которой осколками застряла темнота.
Она долго ступала на берег. Долго смотрела, как считает шагами неровные ступени – они лезли и лезли, не заканчиваясь, – и когда поднялась на вершину, увидела у подножия древа в скоплении шлейфов плотно свернувшийся клубочек бело-синеватого огня.
Он не заиграл при её приближении.
Шуугес поняла, что это.
Её коснулся новый и неизвестный ей мир, в котором появился ключ, чуть-чуть не подошедший к замку её гробницы. Этот синий Отсвет был уже очень слаб, раз они встретились в Царстве Шети. Она опустилась перед ним. Она сможет немного помочь. Шуугес наполнила жаром свою руку, и Отсвет начал робко разгораться от её прикосновения, набираться доверия. Он маленьким солнцем подкатился к ней, и Шуугес подняла его и прижала к груди… И тут холм провалился пропастью! Полетели листья, теряясь во тьме, и в невесомости Шуугес, распаляясь, ощутила холод, услышала песню ищущего, увидела светлое пятно, разрастающееся в ветви…
Упала на самое дно.
Она лежала и смотрела на светящийся шатёр большого древа над собой, держа руку на чём-то круглом, твёрдом и ледяном. Она потянулась подбородком и увидела, что это большое золотое яйцо. «Что это?».
Кто-то промурлыкал последнюю строчку. Спросил:
– Эйенешентар?
Однажды она слышала, как издалека кричали: «Эйенешентар – твоё имя? Эйенешентар Руджива Сопдет – тебе знакомы эти слова?».
Нет, это имя ей незнакомо. Это не её имя.
Но она приподнялась на локте, совсем не думая об этом. Вернее, была она – не шелохнувшаяся и вспоминающая тот крик, замечающая, как воздух наполняет её грудную клетку, и была другая она, которая знала, что за предмет с ней, знала