Она любимого угощала
Она любимого угощала
Ягодой с холодным инеем.
В губы нежные целовала,
Звала ласкательным именем.
Опьяневший он засыпал
На груди её белой и нежной,
Жарко так её обнимал
Ночью тихой, туманной и снежной.
Тускло теплился свет фонарей
До утра в дымке зимней прохлады.
Сны он видел о ней, лишь о ней,
Что приютом была и отрадой.
Через сон, слыша стук её сердца,
Обнимал её крепче, нежней.
Ночь нужна, чтоб любовью согреться.
Ничего нет на свете важней.
Идиот ты!
Знаешь, мой друг дорогой,
Как боль душу царапала?
Билась, страдала и плакала…
Как в след не бежать за тобой?
Под кожей мои тараканы
Срывали пульс мимо ноты.
Кричала тебе: Идиот ты!
Тогда разум скрыли туманы.
Я долго тебя отрицала,
Пыталась тебя забывать,
Стихи о прекрасном писать,
Но карта не совпадала.
Пила, до хмельных вертолётов,
На сообщения отвечала,
Тебя на пороге встречала,
Чтоб утром кричать: Идиот ты!
Огонь ночью, утром, как лёд.
Не совпадали на терцию,
Тобой растревожила сердце я —
Так это совсем не пройдёт.
Когда ты стучал в окна рьяно,
Уже не пустила, гнала.
Я сердце на ленты рвала,
Но мне стало легче. Как странно.
Теперь чем утешить её,
Кровавую душу мою?
Я громко фальшиво пою —
Так горе не слышно моё.
Куплю караоке и книгу нот,
Начну выть на лунную дымку,
Оскал переделывать на улыбку.
Два года и заживёт…
А ты, всё-таки, идиот!
Музыкант
Голос твой остался в памяти камертоном.
Стройной нотой гитара вторила, чуть дыша.
На дрожащей струне замерла душа,
Диктофон говорит твоим баритоном.
Слёзы в горле комом сжимают звуки.
Этот акт был последним, погасла рампа.
«Я любила» – слова не пустого штампа.
Отзвук слов этих дробью пронзает руки.
Я гитару храню в футляре чёрном,
Просто видеть её мне невыносимо.
Помню как обнимал ты её красиво,
А не лапал разнуздано и позорно.
Ты дышал не в то время, что очень жаль.
Худо – бедно, но вспомнят пару песен.
Мир стал бледен. Он больше не интересен.
На нём как и на мне траура вуаль.
Бас
Усталость долгого дня на ногах.
В офисах бег в колесе, и снова
Выйду в гулкие залы пустого дома,
Для того, чтоб забыть о своих делах.
Скину тесный пиджак, белую рубаху,
Галстук, ставший удавкой, бросаю в угол,
Туфли в стену летят от души с размаху.
Ототру