Карл даже рот открыл, пораженный логичными размышлениями брата. «А ведь он тысячу раз прав, наш меланхоличный Вальтер, могли бы отобрать винтовки – и никаких угроз тогда…»
– Ты продолжаешь думать, Карл, что отец обрек китобоев на смерть только из-за Марты? А не из-за будущих сокровищ! – Вальтер перевел грустный взгляд на фотографию, повернул ее к себе и вздохнул. – Какие мы здесь маленькие и… какие святые. Карл, а тебе не приходила в голову мысль убить меня? Никогда не приходила, скажи честно?
Карл готов был разразиться возмущением – что за разговор затевает Вальтер? – но брат поднял на него глаза – глаза сына Божьего, распятого на кресте в ожидании мучительного конца! – беззвучно сел рядом, обнял его за плечи.
– Ты что это говоришь, брат? Зачем обижаешь? Может, и вправду я бываю иной раз грубоват, но я люблю тебя, поверь. Ведь мы одной крови, нас родила одна мама!
– Кровь не всегда преграда для убийцы, – с горячностью возразил Вальтер и выставил перед собой ладонь, как бы запрещая Карлу перебивать ход и без того путанной мысли. – Вспомни, разве не убивали наследные принцы друг друга, лишь бы самому взойти на трон? Разве не в дикой алчности, в погоне за властью Ромул убил своего младшего брата? Убил лишь за то, что Рем переступил черту на земле, которой старший брат обозначил свои владения… Ты помнишь, что он крикнул в лицо умирающего брата? «Так будет с каждым, кто осмелится переступить стены моего города!» И у нас с тобой одно наследство после отца… и ты старший из нас двоих…
– Ну так что же? Отец оставит его нам… – Карл недоумевал, всматривался в глаза Вальтера, стараясь понять, почему тот завел такой глупый разговор о дележе, о братоубийстве…
– А если я возьму свою долю и выйду из общего производства? Как поступишь ты тогда?
– Ты что? Зачем? – Карл ни в голосе, ни во взгляде не смог скрыть явного испуга. – Ты не сделаешь этого, брат! Тогда нашему заводу не устоять! Янки приберут все в загребущие лапы!
Вальтер опустил глаза, вздохнул, как будто и не ожидал иного ответа, левой рукой потянул и ослабил галстук на шее, будто он душил его и не давал возможности жить…
– Вот видишь, какова судьба младшего в семье сына? Любить он не имеет права, на наследство не имеет права… Отец восхищается бессмертным Гераклом, а ведь Геракл убил троих своих сынов от первой жены Мегары. Понятно, что богиня Гера из ненависти наслала на него безумие… Но мой отец не в состоянии безумия, а по трезвому расчету тоже убил если не нас обоих, то меня одного… Я чувствую, что жить мне осталось не дольше, чем осенней мухе… Помолчи, брат, не спорь! – Вальтер вторично сделал протестующий жест рукой, видя, что побледневший Карл пытается что-то возразить. – Ты обо всем этом узнаешь и очень скоро. Узнаешь, поймешь и, быть может, простишь меня за все. В том числе и за этот неприятный для тебя разговор… Отцу я больше не верю! И Богу не верю, если