– Группу прорыва прикрывал новенький «Тигр». Мы слышали шум боя, сильный взрыв. Но уже не до того нам было – снимали с себя мундиры и, полуголые, пробирались по домам. Я хотел сократить путь и воспользоваться переходами метро, но по чьему-то приказу из канцелярии метро уже было затоплено, чтобы эти варвары русские не прорвались в район рейхстага…
– Замолчи, Карл! – вдруг пронзительно вскрикнул Вальтер, словно ему в спину вонзился острый тамагавк индейца. – Замолчи, или я… я ударю тебя! – И вскочил на ноги, побледнев до такой степени, будто тысяча вампиров разом потянули из него кровь.
Отто тоже резко встал, готовый взорваться гневным окриком, но увидел, что творится с младшим сыном, увидел его пальцы, судорожно, словно пеньковую колючую петлю, рвущие галстук, затянутый на шее, и разом успокоился.
– Вальтер, ради бога! – Отто не на шутку встревожился за младшего сына – чего доброго, может и паралич ударить! – Ну разве можно так себя изводить? Ведь столько времени прошло! – Оглядевшись на опустившегося в кресло сына, он поспешил к шкафу, со стеклянной полочки взял пузырек с нашатырным спиртом и поспешил на помощь Вальтеру, который бился в приступе нервного припадка.
– Ненавиж у-у! – Вальтера били частые волны судороги. Он то хватался за край стола и натягивал на себя скатерть, то цеплялся за пиджак Карла, который безуспешно старался поднять и посадить его на диван у раскрытого окна в сад. – Ненавижу Берлин! Ненавижу воду проклятой реки Стикс, я уже купался в ней! В том царстве воздух и камни пропитаны людскими проклятиями… Уйдите все! Уйди-и-ите! Мама-а! – И он словно годовалый ребенок, насмерть обиженный чужими людьми, зашелся в беспомощном облегчающим душу плаче…
Отто наконец-то смог приложить ему к носу пропитанную нашатырным спиртом вату, Вальтер закашлял, дернул головой несколько раз, отворачиваясь от вонючей жидкости. Закрыв глаза, он сделал несколько глубоких вздохов и постепенно затих, покорно дал отвести себя к дивану и лег на подушку, подложенную Карлом под голову, которую как будто накрыли раскаленным чугунком…
На крик в столовую вбежала перепуганная тетушка Ранджана, захлопотала около все еще всхлипывающего, по-детски беззащитного Вальтера, приговаривая на смешанном англо-немецком языке да изредка вставляя и свое родное словцо. Она заботливо укрыла младшего Дункеля тяжелым пледом из верблюжьей шерсти, махнула хозяину рукой, чтобы не беспокоили младшенького всякими неприятными разговорами.
– Идем, Карл, тетушка Ранджана лучше нас о нем побеспокоится. – Отто сокрушенно и с нескрываемым разочарованием вздохнул, внимательно посмотрел на по-прежнему бледное лицо сына, взял старшего за плечо. Когда поднялись в кабинет, из груди вырвалось горестное признание, которое