– Спокойной ночи, тетя и кузина. Думаю, какая-нибудь из служанок может расчесать вам волосы перед сном – теперь, когда я облегчила ей задачу. Приятного вечера.
Верити едва помнила, как добралась до своей комнаты. И вот наконец она лежит на узкой кровати, глядя в темноту, пытаясь сдержать отчаяние. Не было времени обдумывать план побега или пытаться искать место. Она должна уйти. Немедленно. Все ее корабли и мосты пылали ярким пламенем.
Хватит. Теперь она должна была думать, что делать. Дрожа, Верити посмотрела в лицо правде. Если останется, она погибла. После этого ее тетка будет смотреть в другую сторону, когда Годфри опять попытается ее совратить. А если она пойдет искать убежище в работном доме, рано или поздно ее возьмет какой-нибудь другой мужчина. Это только вопрос времени.
Шлюха.
Что бы Верити ни сделала, она в ловушке. Если только… если бы она приняла предложение лорда Блейкхерста! Но она не могла! Она не смела… а может?.. Она тщательно обдумала этот вариант.
Ей следует оставаться Селиной Деринг. Со странным предчувствием девушка осознала, что Верити перестанет существовать как таковая. Останется только Селина. Макс никогда не должен узнать правду. Ни единой капли правды.
Сразу после ужина Макс извинился, пробормотал что-то о раннем отъезде и пошел в свою комнату. Даже перспектива выяснить, что вызвало взрыв женской истерики незадолго до ужина, не вызвала у него искушения остаться дольше, чем это было необходимо по требованиям вежливости.
То, что в центре событий была Селия, стало ясно хотя бы потому, что она не появилась за ужином. Пояснение леди Фарингдон, что ее дочь чувствительна и легкоранима, Макс перевел по-своему: капризное дитя не получило какой-нибудь мелочи, которой добивалось.
Войдя в комнату, он позвонил в колокольчик и, когда появился Хардинг, сказал ему:
– Мы уезжаем рано утром. Ты упаковал вещи?
Хардинг кивнул:
– Да, сэр. Все готово. Я еще нужен сегодня вечером?
Макс покачал головой, но затем передумал:
– По зрелом размышлении… принеси-ка мне бутылку бренди, а затем отправляйся спать.
Хардинг заколебался:
– Бренди, сэр? У вас завтра утром голова будет гудеть, как котел.
Граф Блейкхерст поднял брови:
– В этом случае разрешаю тебе злорадно заявить: «Я же вам говорил!» А сейчас пойди и принеси.
– Да, сэр. Приятного похмелья, сэр.
Рот Макса дернулся.
– Бог знает, почему я тебя терплю!
Хардинг ухмыльнулся:
– Возможно, что и знает, сэр. Он ведь Всеведущий, разве нет?
Макс рассмеялся и сел на кровать, чтобы снять обувь.
– Сэр?
– Да?
– Оно, конечно, не мое дело, но вы слышали что-нибудь о дочке полковника?
Смех оборвался.
– Мне очень жаль, Хардинг, но я должен тебе сказать, – тихо произнес он. – Она умерла. Фарингдон намекнул, что она сама свела счеты с жизнью. Я опоздал. Снова.
Хардинг