– Уверен в этом. – Рафик знал, что не ошибается, несмотря на явное различие между обстановкой дворца и простыми интерьерами его собственного дома в Сиднее. Его пятиэтажный дом, примыкающий к пляжу, – современной постройки и со стальным каркасом, – примыкал к утесу с видом на самый богатый пригород Сиднея, Секрет-Коув. Внутри дома все было по-спартански – деревянные полы, нержавеющая сталь, стекло и гранит.
«Странно, – подумал Рафик, – богачи стараются оформить свои дома, подражая ближневосточному стилю, а я выбрал для декора дома диаметрально противоположный…»
– Акмаль? – позвал Рафик. – Пока вы не ушли…
Пожилой мужчина снова поклонился, подобострастно и долготерпеливо одновременно:
– Да, ваше высочество?
– Мы можем оставить формальности? Меня зовут Рафик.
Старый советник напряженно вздохнул, будто кто-то ударил его хлыстом по спине:
– Но здесь, в Кьюзи, вы ваше высочество, ваше высочество.
Рафик кивнул, вздохнув. Будучи племянниками короля, он и его братья не воспитывались, как принцы. Хотя всегда существовала вероятность, что что-то может произойти с наследником Завианом до его восшествия на престол, никто не верил в подобное развитие событий. Братья жили вдали от напряженной атмосферы, в которой вырос Завиан, несмотря на их отца-деспота. Конечно, на них лежали определенные обязанности, но им также была предоставлена свобода, которая позволила Рафику в девятнадцатилетнем возрасте уехать из Кьюзи.
С тех пор он строил собственную жизнь, прокладывая путь наверх на другом конце света, будучи там никем и ничем. Поэтому ему не нужны титулы. Титул не нужен ему даже сейчас, даже если после отречения Завиана он становится полноценным принцем. Но стоит ли теперь настаивать на этом? В конце концов, сразу после коронации он уедет в Сидней.
– Конечно, Акмаль, – уступил Рафик, позволяя старику уйти. – Я понимаю. Акмаль?
Визирь повернулся:
– Да, ваше высочество?
Рафик выразительно улыбнулся:
– Прошу вас сообщить моей матери, что я зайду к ней сегодня днем.
Поклонившись еще раз, визирь вышел:
– Как пожелаете.
Следующий час Рафик провел в огромном плавательном бассейне. Арочные окна были открыты, в них проникал тихий ветерок, а крыша защищала пловцов от палящего солнца. Он был один. Во дворце стояла тишина, многие по традиции отдыхали после обеда.
И конечно, здесь не было женщин. На половине дворца, где жила мать Рафика, находился еще один бассейн, где женщины могли раздеваться без опаски быть увиденными мужчинами.
Вернувшись в свои апартаменты, он принял душ и открыл гардероб. Его костюмы и рубашки были отглажены, но к ним прибавилась и другая одежда. Белоснежные одеяния лежали в одной стопке, надеваемые в качестве брюк – в другой. Рафик прикоснулся рукой к бишту, традиционному мужскому головному убору Кьюзи, и его пальцы задержались на двойном черном шнуре, которым крепился убор.
Вне