– Желаю понять.
– Вы собираетесь перейти в другой клуб?
– Не знаю.
– Я слышал вас по радио. Ваш голос очень хорошо воспринимается.
– Скажите это моему президенту.
– Я полагаю, у вас с ним напряженные отношения.
– Это самое меньшее, что можно сказать.
– Вы желаете покинуть Францию?
– Возможно.
– Я не журналист. Вы можете говорить.
– Я немного недоверчив. Поставьте себя на мое место.
– Профессиональная тайна, Энтони, профессиональная тайна.
Если говорить честно, в нашем сотрудничестве было больше любопытства, чем осознанной необходимости. Со мной говорил по телефону человек, который был в центре внимания всех французских масс-медиа, и он был в одном шаге от того, чтобы сказать мне, где он будет играть в следующем сезоне. Это же была бы сенсация! Если он не станет следовать моим советам насчет чтения и ему придет в голову не слишком вежливо отблагодарить меня за советы, у меня будет прекрасный предлог, чтобы установить контакт с каким-нибудь информационным каналом. Заработать немного денег постыдным способом мне бы не повредило. Я стал бы кем-то вроде Артюра Рембо от библиотерапии, «плохим мальчиком». Я тоже, как Рембо, написал бы кому-нибудь из своих бывших учителей (но кому?), которого желал бы «ограбить как подлец», как он сказал в одном из своих «Писем ясновидца». К несчастью, мое желание взбунтоваться против моего статуса честного человека было сметено следующей фразой Полстры. Я никогда не мог устоять против комплиментов, а он сказал:
– Я знаю, Алекс, что вы настоящий профессионал. Моя жена обожает Испанию. Может быть, мы поедем туда.
– По крайней мере, вы поживете при хорошей погоде.
– Но сейчас она и в Париже неплохая.
– Это правда, но, боюсь, это не продлится долго. Во всяком случае, вернемся к нашему чтению. Вам нужно бы прочитать главу о жизни Одиссея у Цирцеи и у Калипсо.
– Я это сделаю.
– И может быть, еще стихотворение дю Белле «Блаженны те, кто как Улисс…».
– Пришлите мне эту информацию эсэмэской: мне нечем ее записать.
– Давайте встретимся через два дня.
– Вы ничего не скажете обо мне?
– А что я мог бы сказать? Что ваша жена любит Испанию?
– Вы меня поняли.
– Я могу сказать, что вам нравится «Одиссея»?
– Да, без проблем. Хотя – нет, не говорите обо мне. Если пресса узнает, что я прохожу терапию…
– Половина французов проходят какую-нибудь терапию.
– Но не говорят об этом.
– Это верно. Так через два дня, Энтони?
– В какое время?
– В семнадцать часов, в моем кабинете.
– Значит, у вас, это мне не подходит.
– Сделайте усилие, это крайне важно. От этого зависит успех нашего сотрудничества.
– Отлично, я приду.
– И продолжайте читать. Я хотел бы поговорить с вами об эпизоде с сиренами.
Полстра