По наследству. Анна Блажкова

с Виктором – младшим братом Анатолия. Какие-то чувства возникли, но Виктор неожиданно женился на другой. Маленькая Саша, не понимая любовных терзаний, заметила только, что крестная стала худеть и блекнуть, и уже нельзя было хвастать фотографиями, на которых красавица превратилась в вымученную женщину. Наконец, она тоже вышла замуж и родила двоих детей. Потом, все-таки развелась с непутевым мужем. Приехав к родственникам с младшим сыном еще до замужества Саши, бывшие влюбленные увиделись. Виктор тогда жил в теперешнем Сашином флигеле. Из «многоженца» любовь к вину сделала его одиноким человеком. После отъезда гостьи он немного воспрял, иногда показывал письма от крестной и даже спрашивал у Саши совета – не переехать ли ему к ней.

      – Не повтори прошлых ошибок, – предупредила племянница, искренне желая двоюродной тете по матери и родному дяде по отцу семейной идиллии.

      Виктор, как и всегда с ним случалось, начал хорошо на новом месте. Подремонтировал кое-что в квартирке крестной, устроился снабженцем во всесоюзный пионерский лагерь «Орленок», и расписался с очередной женой. Но пристрастие к вину и вздорность после его употребления уничтожили мир и покой в новой семье. Нашли его на берегу горной речушки мертвого с недопитой бутылкой водки.

      Валентина, Саша и Георгий опасались, что старая Нюся не перенесет смерть своего любимчика, младшенького. Однако Нюся выдержала. Ровесница века, пережила раскулачивание родителей, а потом их голодную смерть на чужбине, бомбежки и лишения отечественной войны, послевоенную нелепую смерть старшего сына, куски которого от взрыва найденного им авиационного снаряда, собирала по всему полю, она и в этот раз покорилась суровой неизбежности.

      Анатолий забыл о сестре Валентины раньше, чем она ступила на перрон своего Туапсе. Потому что прямо в этот же вечер он подходил к двум вдовым соседкам предпенсионного возраста присвататься. Соседки хоть и были немного польщены, но сказали, как отрезали, что возиться с мужем они отвыкли.

      «Наверное, это шутка», – подумала Саша о сватовстве, и с рвением заботилась об осиротевшем отце. Каждое утро наглаживала ему брюки и рубашку, разнообразила готовку, в то время как себе самой было некогда постирать единственное платье, благо, то было не маркой расцветки. Заботу Анатолий не только не ценил, но даже придирался без повода.

      – Валя лу́че готовила, – говорил он Нюсе.

      – Н-е-е-е. Саша лу́че, – спорила Нюся.

      Поехав в Ростов в числе делегатов от мебельной фабрики на конференцию, дочь выискала в универмаге две рубашки благородных серых тонов в редкую полоску, и надеялась обрадовать отца.

      – Тюремные, – с раздражением заметил он и небрежно швырнул на стул. А на замечание, что нужно переодеваться, когда работаешь во дворе, отец истерически заявил:

      – Я сам буду себе стирать.

      Саша знала, что это фарс, поэтому утром принялась чистить его костюм и гладить свежую рубашку, только делала это без души. Мостики, связывающие ее с отцом, каждый день расшатывались и редели, возвещая о том, как река неприязни совсем разделит их на два берега