Волна любопытства захлестнула девушку, и она не смогла с собой совладать. Быстро пробежав вдоль дома, она замерла у ворот конюшни. Заглянула – темно. И когда они успели погасить фонари?
– Ну? – торопливо спросил отец.
– Laatste avondmaal[2], – ответил незнакомец. Ирис нахмурила брови, пытаясь уловить знакомые нотки – немецкий? – Помогите… – повторил тот же голос по-английски, но с заметным акцентом.
– Боже, – приглушенно воскликнул Нортон, – сударь, да вы ранены. Джефри, помоги… Сейчас, мы вас, сударь, снимем с седла…
Послышался стон и сдержанное кряхтение…
– Благодарю…
– Джефри… сюда… так, хорошо…
– Вы напрасно погасили свет, – нервно изрек незнакомец, – мне нужно… передать geheim[3]…
– Понимаю, – ответил отец.
Ирис от напряжения практически перестала дышать…
– От этого зависит leven[4]… известных вам людей… leven…
– Да, да, конечно, – затараторил банкир, – я все прекрасно понимаю. Где пись… – Нортон осекся. – Джефри! Немедленно ступайте в дом и принесите горячей воды и чистые полотенца. Господина Мит… этого господина следует перевязать…
– Leven…
– Ступай же скорей, – поторопил Нортон, – не видишь, он уже бредит.
Дворецкий так стремительно кинулся к воротам, что Ирис не успела отпрянуть.
– Мисс?! – удивленно раскрыл рот Джефри.
– Тсс, – Ирис приложила палец к губам. – Тише, Джефри, умоляю. Я здесь случайно. Искала… м… я искала отца. Он там? В конюшне?
Старая закалка и английская сдержанность мгновенно возобладали в голове дворецкого.
– Мисс Нортон, ваш отец просил его не беспокоить. Он позже зайдет к вам. А теперь же он настоятельно просил меня проводить вас в дом.
– Но…
– Настоятельно просил…
– Я только хотела…
– Тише, – в свою очередь дворецкий приложил палец к губам, – тише. Если услышит ваш батюшка, я думаю, ему не очень понравится, что вы по ночам бродите одна по двору. Вы посмотрите, какой дождь… какая сырость. Вы желаете заболеть?
«Ну надо же, сколько доводов сразу, – мысленно негодовала Ирис и сделала один единственный вывод: – мне тут не рады».
– Хорошо, Джефри, – повелительно кивнула она головой, – я разрешаю вам проводить меня.
– Вот и славно, миссис Нортон, вот и славно…
В сопровождении Джефри Ирис пересекла двор, почти не обращая внимания на острые, холодные капли дождя. В вестибюле, сбросив шелковый плащ на руки слуге, она жестом отослала его прочь и сама взяла свечу. Тут же удалился и дворецкий, убедившись, что госпожа поднимается к себе.
Девушка пребывала «в растрепанных чувствах». Во-первых, это странное происшествие во дворе. Во-вторых, записка Кэти, которая все еще