Темница была каменной и глухой. Сквозь щели в высокой кровле днем слабо пробивались солнечные лучи. Они не доходили до низа, где на клочке высохшей травы съеживался и молился Иоханан.
Один раз в день под дверь проталкивали чашку с пригоршней невкусной пищи. Креститель щепотками брал ее, приглушал голод и оставлял немного для крыс, снующих под ногами.
Когда наконец дверь темницы распахнулась и стражник хрипло прогавкал, чтобы Иоханан выметался наружу, Креститель поднялся с подстилки, поправил на чреслах кожаный пояс и ступил к выходу. На дворе клубилась ночь. Стражники на лошадях столпились с факелами в руках. Яркое пламя факела заставило Крестителя зажмуриться, он замер на некоторое время, приучая глаза к огню.
Его посадили на лошадь, накинули сверху плотное полотно и повезли во дворец. Сорвали полотно уже перед дворцом, стащили с коня, толчками в спину погнали во внутренние покои и тут оставили под охраной. Сутки держали в неведении. Он прислушивался к шуму во дворе и пытался предугадать, к чему готовиться. Чутье подсказывало, что приближался последний час.
Стражники молчали, аки набрали в рот воды. Через сутки с раннего утра полилась музыка и заплескались голоса множества людей. А один из стражников требовательно призвал Иоханана помолиться о здравии царя Ирода Антипы в день его рождения. Креститель все понял и стал ждать, когда явятся за ним.
Начальника стражи встретил безмолвно. Был бледен и обессилен, но выражение лица по-прежнему оставалось непокорным. Начальник опустил глаза. Креститель устало проговорил:
– Не на одном тебе грех, маешься по воле Ирода Антипы. Ты покорен ему, потому что слаб, оттого и лют к человекам. Но так должно быть, ибо не ты творишь свою судьбу.
Начальник стражи сжал челюсти, постоял, мотнул головой:
– Покорись царю, не приближай свой конец.
Иоханан ответил негромко, но твердо:
– Это Ирод Антипа приближает свой конец.
– Заткни рот! – испуганно дернулся начальник стражи, опасаясь за собственную жизнь. – Я не намерен из-за твоей болтовни остаться без головы!
– Не думай о смерти, ее никто не минует, – вздохнул Креститель и шагнул к двери, не дожидаясь, пока здоровые бугаи-стражники толкнут его к выходу.
Начальник стражи облегченно расслабил мышцы.
По узкому проходу Иоханана повели навстречу пляскам, музыке, шуму празднования.
Тетрарх ждал Крестителя. Мысли заплетались в мозгах. Антипа хотел выпятиться перед гостями силой: не кто-то другой, а именно он, невзирая на пугающую популярность Крестителя, схватил Иоханана, прижал к ногтю, встречно обвинил в смертных грехах. Между тем несколько месяцев не мог поставить точку в его судьбе. Ему доносили, что