Его краткий опыт бунтаря закончился принесением извинений дисциплинарному комитету Гарварда и студенческим женским организациям, а потом – обдумыванием способов восстановить подмоченную репутацию. Последующие годы показали, что вызывающее поведение не в его природе. Он попросил Дона Грэма, уважаемого председателя компании Washington Post, быть его ментором – вот каким было его недоверие к авторитету. Основав Facebook, он буквально ходил за крупными фигурами корпоративной Америки по пятам, чтобы наблюдать их стиль руководства вблизи. Хоть и не преодолев стеснительность до конца, он все же справился с ней достаточно, чтобы появляться на шикарных вечеринках, на интервью у Чарли Роуза[34], или на обложке Vanity Fair.
И все-таки его юношеское восхищение хакерами не умерло окончательно, или, лучше сказать, он перенес его в свое следующее, более взрослое воплощение. Когда у него наконец появился свой собственный корпоративный кампус, он сумел организовать для него приятный своему слуху адрес: “One Hacker Way”, «улица Хакеров, 1»[35]. Он спроектировал площадь с вмурованными в бетон буквами “h-a-c-k”. В центре кампуса он создал открытое пространство для встреч, назвав его Хакерской площадью, Hacker Square. Разумеется, именно там проводятся хакатоны[36] для сотрудников, длящиеся всю ночь. Как выразился сам Цукерберг, выступая перед группой начинающих предпринимателей: «Наш идеал состоит в том, чтобы построить хакерскую культуру».
Многие компании подобным образом пытались присвоить хакерскую культуру – хакеры были первыми новаторами, но ни одна не пошла так далеко, как Facebook. Разумеется, этот подход не лишен опасностей. «Хакерство» – это нагруженный смыслами термин, который потенциально способен отпугнуть многих, и в первую очередь – акционеров, предпочитающих разумное и следующее общепринятым правилам руководство. Но к тому времени, как Цукерберг стал превозносить достоинства хакерства, он почти целиком лишил этот термин первоначального смысла и свел его к управленческой философии, окрашенной еле заметной примесью