В имении Тлизанда мальчики довольно скоро приняли ислам и стали жить в княжеском доме как личные служки князя и княгини. Но князь и княгиня сильно полюбили маленьких невольников, имевших живой нрав и чистую детскую искренность, поэтому решили воспитать их как свободных воинов, которые были бы потом лично преданны князю в эти тревожные времена. Дети, в свою очередь, тоже привязались к Тлизанду и княгине Мэзанэф, так как больше некому было о них заботиться.
К вечеру охотники собрались снова на поляне, совершили третий намаз, после чего веселой разговорчивой колонной двинулись по домам. Выехав из леса, покрывавшего пологое взгорье, нагруженные добытой дичью всадники стали съезжать в широкую долину, черневшую выжженными под яровые посевы полями, зеленевшую озимыми всходами. Далеко на востоке тянулась крутая возвышенная цепь в темных коврах княжеских садов. По ее верху проходила граница с владениями князя Бечкана, который не был мусульманином, но старался поддерживать мир между адыгами. А вдоль того взгорья протекал Пшиш, и там же находилось имение Тлизанда Чейищ.
Слева от дороги, по которой ехали всадники, раскинулось насколько хватало глаз, зеленеющее озимью поле, пожалованное князьями старшим дворянам Коджемафам. Справа чернело выжженное поле тфокотлей, селение которых курилось вдали кизячным дымом. Поле источало плодородный весенний запах, словно требуя вспашки. Солнце, уже касавшееся на западе потемневшего в его ставших багровыми лучах леса на предгорье, светило всадникам в затылок.
Впереди на серо-желтой извилистой полосе дороги между полями показалось движение. Когда приблизились, стало понятно, что это большая толпа людей, идущих навстречу всадникам. Слышались звуки бодро играющей свирели и переливчатая дробь барабана, торжественное дружное пение многих мужских голосов.
– Это славят Созереша! – воскликнул осененный догадкой Псекабз.
«Значит, еще помнишь жизнь тфокотлей!» – подумалось Тлизанду.
– Обращаются с мольбой к вымышленному богу! – вслух сказал Тлизанд, желая укрепить в своих воспитанниках неприязнь к язычеству. – Вместо того чтобы благодарить и славить одного Бога, который создал их и наделил всем нужным для пропитания – Аллаха. Аллах может разгневаться на них и наказать их!
– Конечно! – произнес Ужи. – Никому ведь нельзя молиться, кроме Аллаха! Они попадут в Ад и никогда оттуда не выйдут, так?
– Да, – сказал Тлизанд. – Этим людям надо плакать и каяться, а они веселятся!
– Потому что они неразумные люди! – проговорил Псекабз.
Процессия нарядно одетых тфокотлей под песни, славящие бога Созереша – покровителя земледелия, под звуки свирели и барабана шагала по серо-желтому грунту дороги. Завидев едущих навстречу князя и дворян