«Ого! Вот это да!» – доносилось сзади. Голос Веры Марковны заплетался. – «Я не выдержу столько впечатлений. Я усну». – «Игорь, пошли назад. Пусть он тут один покуражится». – Карлик, несмотря на бешеный пульс, немедленно заснул. Игорь вскоре посадил Веру Марковну на колени, стал держать за талию, потому что она все время сползала и падала с кресла. «Видимо, с алкоголем нельзя мешать», – предположил Игорь. Карл кивнул утвердительно, и уснул, исключительно от усталости.
Геннадий Петрович помнил, как он втопил педаль в пол – красные и синие огни слились в два ободка по краям дороги. «Супер!»
– И вот, мне показалось, что она обняла меня за талию, и мы начали танцевать. Она была такая красивая, просто страсть. – Геннадий пропустил начало рассказа Веры Марковны, попытался проснуться. – Ты слушаешь?
– Да, дорогая.
– Тут я понимаю, что танцую сама с собой. Мне, точнее, моей партнерше, лет пятнадцать. Я ей, то есть как бы себе, объясняю, что, мол, ты самая лучшая, самая красивая. Повторяй это каждый раз, пока не забудешься сном. И ты такой и станешь.
– Такой же, как Вы, Вера Марковна? – спрашивает.
– Такой же, как я, – отвечаю. – И вижу, как она растет, быстро растет, вдруг я гляжу в ее глаза, как в зеркало и вхожу в нее, сливаюсь с ней. Просыпаюсь. Так это красиво получилось.
– Согласен. Давай спать?
– Ладно, я пошла. До завтра. Интересно, что же нас тут ждет?
– Крепкий здоровый сон. – Успел сказать Геннадий и тотчас заснул окончательно.
Ученички
Утром, несмотря на поздний «отбой», ровно в девять утра все трое – Геннадий Петрович, Вера Марковна и Игорь – сидели в холле четырехзвездной гостиницы Риги и завтракали. Виды, впрочем, были с восьмого этажа – из панорамных супер – люксов, самые что ни на есть пятизвездные. В восемь часов каждого из них разбудил звонком по телефону портье, велел спускаться «чего – нибудь, чем Бог послал, перекусить». На сегодня в светлое балтийское солнечное и умеренно прохладное утро послал Бог: йогурт натуральный без примесей и сахара, круассаны, яичницу с беконом, апельсиновый сок свежевыжатый, рюмки (грамм по тридцать) рижского бальзама, хлеб с джемом и маслом, а также чай, кофе или молоко (два вида – обычное с лактозой и без оной) – на выбор. Довольно обстоятельный завтрак, одним словом, без изысков, но и не нищий.
Ели молча. Переглядывались, жевали. Впечатления прошлой ночи каждый пока держал в себе, хотя и последствий никаких действительно не было.
В девять – тридцать подошел официант: «Господа, вас ожидают».
Промокнули губы салфеткой. Допили апельсиновый сок, все оставили его почему – то на последнее, и почти одновременно встали. Вера Марковна – первая, она хотела еще покурить, но, кажется, не успевала. И от стола, и от официанта, и от Балтики как – то в целом веяло строгостью, скупостью на эмоции, слова, жесты. Все старались как бы мимикрировать под новую обстановку – пока получалось.
У входа их ждал черный «БМВ», семерка, не