Хромосома Христа, или Эликсир бессмертия. Владимир Колотенко

мы не рыли, не было никакого подкопа, и Юре не надо было исхитряться и мудрствовать с отключением сигнализации. Ты же понимаешь, что сегодня взять банк невероятно сложно. Это целая технология, если хочешь – искусство! Это только в кино… Да. Мы сделали проще. Юра быстренько излечил своими серебряными и золотыми китайскими иглами (как раз набирала силу китайская медицина) от неизлечимой болезни директора банка, и тот в знак благодарности рассказал ему за бутылкой коньяка, как бы в шутку, все, так сказать, тонкие места в работе инкассатора. Вот мы и накрыли его в одном из таких мест. Никто не пострадал. Денег хватило не только, чтобы рассчитаться с Азой, но и чтобы щедро вознаградить и директора, и следователя. Все были довольны. Инкассатора даже повысили в должности.

      Мое «рассчитаться с Азой», конечно, резало слух, но я не хотел оправдываться и молчал.

      – Зачем же ты мне все это рассказывал… Ну, про рытье и…

      Лена не понимает: зачем же рассказывать то, чего не было?

      – Так…

      Этим «Так…» я прервал целый каскад ее вопросов, которые разглядел в любопытных глазах.

      – Так, – сказал я еще раз, чтобы поставить жирную точку.

      С тех пор и Юля часто ловила меня на всяких придумках. А мне нравилось ее удивлять, эпатировать, восхищать: я не мог себе отказать в удовольствии видеть блеск ее дивных глаз и слышать короткий, похожий на маленький взрыв, восторженный выкрик: «Правда!?.».

      То, что я придумывал, не всегда было правдой.

      Глава 17

      Дни стремительно проходили… Казалось, еще вчера деревья были зелеными и вот они уже золотые. Осень в тот год ворвалась в нашу жизнь стеной мощных холодных дождей. С крыш текло, капало, булькало, все куда-то спешило. В наши души прокралась лень, мы готовились к зимней спячке. Даже Архипов махнул на нас рукой. Наступил период растерянности перед будущим. Работать в подвале мы уже не могли, а другого помещения нам пока не светило. К тому же у каждого накопилась масса неотложных дел. Вдруг влюбилась в какого-то волейболиста Инна, Ната увлеклась английским и бадминтоном, а Шут ударился в подработки (он называл это «малый бизнес»), так и не уговорив нас взять новый банк. А у Юры украли скрипку! Это был шок: у нас никогда ничего не пропадало! Ни часов, ни колечек, ни рубля, ни копейки. Вдруг исчезла скрипка! Это тоже был знак. В тебе возникает странное чувство растерянности и недоумения, когда взгляд упирается в непривычную пустоту на том месте, где ты привык видеть предмет всеобщего обожания – Юрину скрипку. Она принадлежала всем нам, она была нашим достоянием и талисманом, если хочешь – брэндом. И реликвией, да, не меньше.

      – Юра, – успокаивал я его, – найдется твоя скрипка. Ты же видишь, что все, чем мы жили, катится козе под хвост. Пройдет черная полоса и мы снова…

      – Не слепой, – оборвал меня Юра.

      Стае уехал в Голландию, а Васька Тамаров – в Сибирь, разводить, кажется, кроликов…

      Пропала и Аня…

      Мне нужно ненадолго уехать, – сказала она и пропала надолго.

      Только Ушков не мог ничего не делать. Он писал научные статьи