– Зачем соврала, гадина?
И судорога сводила лицо, глаза багровели, руки сжимались в кулаки.
Мне кажется, что и у нее другой любви не было. Помани ее Есенин пальцем, она бы от Мейерхольда убежала без резинового плаща и без зонтика в дождь и град».
В 1922 году З.Н. Райх вышла замуж за режиссера Всеволода Эмильевича Мейерхольда и вскоре стала актрисой его театра. «Ревизор» Гоголя в его постановке, в которой Зинаида Николаевна играла роль жены Городничего, вошел в историю советского театра как один из самых знаменитых спектаклей.
«Ревизор» Н.В. Гоголя. В. Маслацов (Капитан), М. Бабанова (Мария Антоновна), Э. Гарин (Хлестаков) и З. Райх (Анна Андреевна)
Скульптурный портрет Сергея Есенина.
Скульптор С.Т. Коненков. 1920 г.
1918. Январь. Написана поэма «Инония».
В апреле выехал на постоянное жительство в Москву.
Декабрь. Принят в члены московского профессионального союза писателей.
«Надо было видеть его в те годы… Ему было тесно и не по себе, он исходил песенной силой, кружился в творческом неугомоне. В нем развязались какие-то скрепы, спадали какие-то обручи… Из него ключом била мужицкая стихия, разбойная удаль…»
Жизнь моя за песню продана…
Рукописная афиша вечера имажинистов 14 июня 1920 г. в кафе «Стойло Пегаса» (Тверская ул., 37)
А. Мариенгоф и С. Есенин. 1920 г.
1919. Знакомство с А. Мариенгофом. Вскоре становится совладельцем литературного кафе имажинистов «Стойло Пегаса».
Сентябрь. Написана поэма «Кобыльи корабли».
В 1919 году я с рядом товарищей опубликовал манифест имажинизма. Имажинизм был формальной школой, которую мы хотели утвердить. Но эта школа не имела под собой почвы и умерла сама собой, оставив правду за органическим образом.
Сергей Есенин и Айседора Дункан. 1922 г.
1921. Осенью. Знакомство с Айседорой Дункан.
Есенин впервые увидел Айседору или, как ее переиначили на русский лад, «Изадору» в смутную осень 1921 года в мастерской примкнувшего к имажинистам художника Георгия Якулова.
Дункан приехала поздно, в первом часу ночи. Впрочем, приехала – не то слово: явилась. Явилась и поразила воображение Есенина – не женщина, а некое диво, и впрямь заморская жар-птица! Мариенгоф, присутствующий при этой судьбоносной для обоих встрече, так описал ее в нашумевшем «Романе без вранья»:
«Красный хитон, льющийся мягкими складками, красные, с отблеском меди, волосы, большое тело. Ступает легко и мягко. Она обвела комнату глазами, похожими на блюдца из синего фаянса, и остановила их на Есенине. Маленький нежный рот ему улыбнулся. Изадора села на диван, а Есенин у ее ног. Она окунула руку в его кудри и сказала:
– Solotaia