Наконец позвали меня за стол.
– Ты самая белая в клубе! – смотрит на меня, посверкивая очками-половиночками.
– Возможно, – скромно опускаю глаза. «Самая, самая, это все знают. Японки за такую белизну состояния спускают, а на меня это совершенно бесплатно свалилось».
– И лучше всех танцуешь?
«Тоже не поспоришь. Звезда шоу, она и в Африке звезда». Смотрю, пытаюсь понять, какую каверзу для меня изобрели. Не может же он без гадостей.
– Ичибан?!
– Нет, вот это неправда. Ичибан, то есть первый номер – за моей подружкой Линдой. У нее отличный японский и гостей больше. Мои же в основном на шоу приходят. Так что далеко мне до совершенства.
– Все равно самая-самая… – довольная круглая рожа расплывается в умильной улыбке.
Ну точно, сейчас что-то скверное предложит.
– Я слышал, что ты еще и вегетарианец? Колбаски не желаешь?
Одна из девушек пододвигает ко мне тарелочку с аккуратно разложенными кружками салями.
– Домо аригато. Нику таберу най[4], – кланяюсь я.
– Табетай?[5]
– Хай. Содес.[6]
– Дозо,[7] – тарелка двигается ко мне.
– Нику таберу най.[8]
– Иронай дес ка?[9]
– Зен-зен иронай.[10]
В это время одна из украинок подсаживается ко мне, а филипинка начинает что-то шептать гостю.
– А за тысячу йен будешь? – бумажка ложится рядом с тарелкой. – Один кусочек колбасы за одну тысячу йен, – поясняет мне украинка. – Тысяча йен – это десять баксов. Ну что тебе будет от одного кусочка сервелата? Проблюешься в туалете и все.
Я отрицательно мотаю головой.
Передо мной ложится вторая тысячная бумажка.
– Нет.
Гость роется в бумажнике и достает пять тысяч йен.
– Гоминосай, декинай.[11]
– Ичи манн?[12]
Девчонки смотрят на меня во все глаза. Ичи манн – 100 долларов. Можно сказать, ни за что.
Разочарованный гость показывает жестом, что разговор закончен. Закрывает бумажник. Я кланяюсь и направляюсь к диванчику, с которого за нами наблюдают другие девчонки.
– Джулия!
Я снова разворачиваюсь и с дежурной улыбкой подхожу к тому же столику. Где теперь рядом с колбасой лежат две бумажки по десять тысяч йен. Он решил издеваться надо мной по полной программе.
Следом за второй на стол с мягким хрустом опускается третья бумажка. Триста баксов. За эти деньги мог бы снять себе проститутку и получить удовольствие, а он…
Воздух вокруг нас словно напитан током. Девчонки, ожидающие нас на диване, злятся, что я не беру деньги. Мой мучитель побагровел, глаза блестят, пальцы лихорадочно двигаются в бумажнике. Ну же?
Я закрываю глаза. Скрип кожи, вздохи и стоны со стороны