– Даже так?..
– Да, папа.
– А ты, доченька, веди себя хорошо и слушайся их.
– Я стараюсь вести себя хорошо, но им это всё плохо.
– Марьям, красавица моя, ты младшая и ты должна делать, что они скажут, слушаться их.
– Я их слушаюсь, папа, но они всё равно ругают. Это помой, там подмети, здесь убери… Сами ничего не делают и ещё меня лентяйкой обзывают…
– Понимаешь, дочка, мужчины у нас не моют посуду и не подметают – так сложилось, вот потому они и командуют. Ничего, ты по мере сил помогай маме. Я же знаю, ты девочка не ленивая.
– Я и говорю им: вот уроки сделаю, потом и уберусь. А они ругают… – заплакала она, – и даже бьют…
– Что ты говоришь, радость души моей, неужели это правда – они подняли на тебя руку?..
– Да… – разрыдалась Марьям, прижимаясь к отцу.
– И ты не наговариваешь на них?..
– Нет… Правда это, правда!..
– Успокойся… успокойся, родная, я верю тебе… – с любовью посмотрел Юсуп, вытирая слёзы на лице дочурки. – А мама что?
– И мама ругает… – вновь разревелась она. – Почему… почему они не любят меня?.. Не сестра ли я им?.. Не дочка ли я маме?.. За что они так со мной?.. – с содроганием в голосе сказала Марьям, словно взрослая.
– Ну что ты, моя красавица, мы все очень, очень любим тебя, поверь мне. Просто братья твои старше тебя и хотят, чтобы ты подчинялась им. Они же мальчики – будущие мужчины, джигиты, потому и мама учит тебя подчиняться мужчине. Так у нас принято, понимаешь…
– Не любят… не любят… Они хотят моей смерти…
– Не говори так, дочь моя, – рассмеялся Юсуп, ласково прижимая к груди любимого ребёнка. – А может, они просто ревнуют из-за моей любви к тебе. Ничего, я поговорю с ними, и всё уладится.
– Не уходи… – прижалась она к нему, – не уезжай…
– Марьям, ты же у меня умница, выросла уже и должна понять, что я не могу не ехать. Иначе кто будет нас кормить, одевать, обувать? Я понимаю, ты не хочешь, чтобы я уезжал, – да и я не хочу этого, но – надо. Пойми меня… Хорошо? Будь умницей, как всегда, – улыбнулся он. – Ничего, я скоро приеду и строго-настрого поругаю их, хорошо… – и ушёл, нежно коснувшись губами её щеки. Юсуп оставался на заработках почти полгода. А когда его не было дома, Марьям чувствовала себя птичкой, запертой в мрачную клетку.
– Как ты, радость моя?.. – Как только вернулся домой, Юсуп в первую очередь прижал к груди дочь, лаская и даря ей подарки. Жена с сыновьями, переминаясь с ноги на ногу, молча наблюдали за ними, ревнуя, завидуя и умножая обиду. – Ну, кто на этот раз обидел тебя? – целовал он её, строго, но с любовью изучая родные лица жены и сыновей.
– Папа… как долго тебя не было… – прижималась к нему Марьям, забыв от счастья и радости все свои обиды. «Да что там какие-то обиды, когда папа рядом…»
Но однажды вечером, вернувшись домой с чьей-то свадьбы, слегка выпив, он ещё с порога услышал, как ругали и кричали