Что делать, Россия? Прорывные стратегии третьего тысячелетия. Олег Матвейчев

те, кто вам не нравится, и получится ровно тот образ науки, который вы и не хотели! После этого вы раскритикуете этот образ, а противоположная сторона ответит тем же. Что за привычка шарахаться от того, что на первый взгляд не нравится, вместо того, чтобы наоборот, попытаться включиться и изменить это в приемлемую сторону? Что за привычка сразу ставить крест на ком-то, с кем даже минимально не согласен? Что за неверие в изменчивость человеческой природы, ведь тот, кто вам не нравится, может изменить взгляды? Что за неверие в свои силы убедить кого-то, повлиять на него? Что за привычка формировать жесткие критерии для общения? Некое прокрустово ложе принципов, которое скорее свидетельствует о закостенелости и неспособности меняться и развиваться у того, кто эти принципы формулирует.

      Скажу радикальную вещь: если бы в 1930-е годы в Германии все либералы, демократы, социалисты, христианские демократы, христианские консерваторы, центристы вступили бы в НСДАП, то… не было бы никакого холокоста, а возможно и Второй мировой войны. Все эти люди создали бы такой балласт гитлеровскому кораблю, что он бы далеко не заплыл, даже при самом попутном ветре. Но все эти «рафинированные интеллигенты» предпочли сбежать с корабля как крысы. Они эмигрировали, критиковали режим, чем вызвали ответный огонь критики, радикализацию нацистского движения и репрессии против тех, кто остался в Германии.

      По сути М. Хайдеггер был одним из немногих интеллектуалов, кто пытался воздействовать на ситуацию. В «Ректорской речи» он заявил, что «сущность фюрерства в том, что ведущий ведом теми, кого он ведет», то есть фюрер не может радикально менять курс и, наоборот, ведомые имеют власть над фюрером. Хайдеггер пытался воздействовать на нацистскую идеологию, очистить ее от биологизма и антисемитизма. В своих лекциях он неустанно полемизирует с вульгарным нацизмом и учит молодежь (которая придет к власти через годы) более глубокому пониманию истории, чем это делает официальная пропаганда.

      И за это же его после войны обвинили в сотрудничестве с нацизмом! И кто обвинил? Диссиденты-критики, которые отсиживались по заграницам и превращали своей критикой Гитлера в зверя, дразня его. Они сами оставили с Гитлером только тупых исполнителей и по сути дали ему свободу, потому что тупые исполнители ни на что не влияли, а могли только поддерживать любое безумное начинание. А надо было не критиковать, а душить в объятиях!

      В этом смысле радикально отличалась от немецкой ситуации ситуация в России. Огромное количество царских спецов перешло к большевикам. И они не только изменили образ партии, но сумели расправиться с революционными радикалами-троцкистами. У нас привыкли видеть в СССР некий единый проект. Но различия между ленинско-троцкистским этапом и сталинским громадно. Троцкисты писали, например:

      Я предлагаю Минина расплавить,

      Пожарского… Зачем им пьедестал?

      Довольно нам двух лавочников славить,

      Их за прилавками б октябрь застал!

      Напрасно им мы не свернули