– А… А зажигалка у тебя есть, – чуть запнувшись интересуется она.
– Ч-что?
Мысли, метавшиеся еще секунду назад в голове ранеными пауками вдруг исчезают, и все что я могу – так это смотреть на эту какую-то безликую чокнутую девчонку в пчелиной толстовке, которая разочарованно кривит губы.
– За-жи-гал-ка… – почти поет она по слогам, показывая мне незажженную сигарету, будто дразня конфетой, – тебе там, случаем, на высоте еще уши не продуло? А то смотри, болеть будут…
– Н-нет…
Я сам не знаю на какой из ее вопросов отвечаю, но невольно опускаю руку в карман. Под онемевшие пальцы попадает только складка ткани и что-то пластиковое… Я не сразу соображаю, что этот как раз то, что ей от меня нужно. Молча достаю зажигалку и протягиваю вниз.
–О, спасибо, – она с преувеличенным восторгом щелкает ей, затягивается и пытается вернуть, но…
– Нет, не надо… мне больше не… оставь себе… – бормочу я, отодвигаясь от нее подальше.
– Как скажешь… – она легко пожимает плечами и вдруг по-кошачьи толкается ногами, заскакивая на карниз.
– СДУРЕЛА! – сам не замечаю, как перехожу на визг, -УПАДЕШЬ!!!
От ее маневров меня шатает, но это уже не страшно… Только толпа мурашек охватывает вернувшееся на законное место сердце.
Она лишь фыркает и легко опускается сначала на корточки, а потом и вовсе усаживается на самый край, прижав одну коленку к груди и свесив вторую ногу вниз…
– Не-а… – она лениво качает головой, выдыхая дым, сыто щурясь на горизонт, – я в душе макака. Ну или кошка… Хотя последнее как-то пошловато звучит… Кстати, смотри, там облако напоминает спящего верблюда.
Она тычет куда-то в небо сигаретой, зажатой между пальцами, и снова затягивается, беззаботно болтая ногой над бездной.
Невольно смотрю туда, куда она указывает, но вижу лишь набухающие тучи, которым все тяжелее ползти по серой взвеси неба.
– Там нет ничего такого….
– Ладно… – она говорит это так, что становится понятно, что она согласилась со мной просто от скуки и лени развивать этот возможный спор, – как скажешь…
Невольно начинаю всматриваться в небо, чтобы… ну я же прав… там нет никакого спящего верблюда… я же не дурак и не слепой… Но она говорит так, будто есть… да и соглашается только чтобы… Снова кошусь на нее. Она курит с таким непритворным наслаждением, что я отчаянно давлю в себе желание пнуть ее со всей силы.
– Чего тебе надо? – от злости в моем голосе проскальзывают жалкие подрагивающие ноты, и желание считать до нуля вспыхивает во мне остервенелой яростью.
– Мне? – она переводит на меня свой стремный взгляд, и я вдруг понимаю, что не могу разглядеть какого цвета у нее глаза. И хоть она сидит у моих ног, мне кажется, что она разглядывает