– Миша, ты забываешь, что сама война – жестокое занятие. И не мы напали, а на нас. – Александр Михайлович принимает мою сторону. – Вспомни хотя бы, что Даша рассказывала про солдата, который брата в госпиталь привез. Это не жестокость?..
– Помнишь того солдата, Денис? – Вступает в разговор моя ненаглядная. – Его Федором, кажется, звали. Он еще к тебе просился, ты обещал отомстить…
– И как, отомстили, Денис Анатольевич? – интересуется Михаил Семенович. – Если не секрет, каким образом?
– Отомстили. Ночью проползли в окопы, где находился германский взвод, который… Не важно… Закидали гранатами землянки, добили оставшихся в живых и уползли обратно. На прощанье оставили записку, в которой все объяснили. А через несколько дней наши авиаторы листовки-предупреждения над германцами раскидали.
– И что, помогло?
– Ну, с тех пор я про издевательства над ранеными не слышал… А Котяра, в смысле Федор, до сих пор у меня в роте.
– А почему Котяра? – удивляется Дашенька.
– Да был потом случай… Нам надо было через дорогу перескочить, а там как раз германский патруль остановился, заподозрил что-то. Федор тогда камень неподалеку в кусты кинул и разозленным котом как заверещит! – Пережидаю дружный смех и продолжаю: – Немцы так лихо костерили этого кота, я столько новых слов услышал!.. А к Федору потом это прозвище прилипло…
Глава 12
Наш разговор прерывает появление Полины Артемьевны и Ольги Петровны, которые очень подозрительно нас оглядывают со всех сторон.
– Ну-ка, рассказывайте, господа, что за попойку вы тут решили устроить? – Прокурорские взгляды по очереди задерживаются на каждом. Блин. Такое ощущение, что в прицел снайпера попал. – Даша, а ты-то куда смотрела, а?
Спустя минуту выясняется причина волнения. Вольдемар свет Аристархович заявился в дом пьянее водки, ничего не сказал, ничего не объяснил и завалился спать в отведенной комнате. Что, собственно, и послужило причиной волнения дам. Их мужья чуть ли не хором рассказывают о проигранном пари и о том, что они не настолько глупы, чтобы совмещать спиртное и стрельбу. Чтобы не мешать выяснению отношений, отхожу на пару шагов в сторону. Заодно решил перекурить. Но и тут меня достает неугомонный тинейджер Сашка.
– Денис Анатольевич, а бывало так, что патроны кончались или нельзя было стрелять? Что делали тогда?..
Какие-то каверзные вопросы задает юноша, да и во взгляде чертики так и прыгают… А, кажется, знаю, откуда ветер дует.
– Тогда, молодой человек, рубились шашками.
– А можете показать? Я тоже хочу научиться!
– Ну, тащи ее сюда…
Сорванец испаряется и через несколько секунд появляется с «Аннушкой», которая лежала на столе рядом с охотничьими ружьями. Цепляюсь взглядом за зачахшую невысокую елку, которую закрыли от солнца более сильные деревья.