– Отпусти меня.
– Уже передумала?
Отодвинуть Ника никак не получается, и повернуть голову тоже. С ужасом понимаю, что наваждение, от которого я страдала несколько лет, никуда не делось. И вместо того, чтобы вырываться, мне хочется… дразнить его. Снова и снова. Податься назад и потереться о пах ягодицами, чтобы… Чтобы – что?
Черт, о чем я вообще думаю?!
Я дергаюсь, стараясь вывернуться из захвата, но Никита неожиданно первым отпускает меня и делает шаг назад.
– Ты для меня староват, – замечаю я.
Вид у Омельчина более чем скептический. Я бы сказала, скучающий.
Зато у меня сейчас будто жидкий огонь бежит по венам.
Ладно, 1:1.
– У тебя осталось три минуты, чтобы собраться, Елизавета. Самолет ждать не будет. И я тоже.
– Так не жди, – замечаю я. – Я все равно никуда не полечу. Можешь передать Александру Федоровичу, что я к ним не вернусь.
По крайней мере, сейчас.
Никита припечатывает меня суровым взглядом и направляется к лифту. Но уже ударив по кнопке, заявляет:
– Если я сейчас уйду, можешь на меня не рассчитывать.
– Даже не собиралась, – отвечаю. – Ты еще ни разу не вел себя как тот, на кого можно рассчитывать.
Вот теперь в серых глаза вспыхивает ярость, но я, прежде чем он успевает ответить, хлопаю дверью.
Это, кажется, 2:1.
Но меня по-прежнему трясет.
Меня потряхивает, как будто пробежала марафон. Или, скорее, прыгнула со скалы. Скалы под названием «Омельчин».
– Не пригласила? – интересуется подруга, прогоняя мой ступор. Она успела помыть посуду и уткнуться в телефон, но при моем появлении на кухне отложила его в сторону.
– Вот еще, – мотаю я головой и объясняю: – Хотел вернуть меня в семейное гнездо.
– Домой? – Катя выглядит разочарованной. – Я вообще-то подумала, что он за тобой.
– В смысле?
– Ну то… Что вы вместе.
Если есть что-то способное удивить меня больше, чем прижимающий меня к стене Омельчин, то вот это оно.
– Нет! Точно нет. Мы же брат и сестра. Вроде как.
– Вроде как, ага, – смеется Катька. – У вас разные биологические родители, и вы даже не росли вместе.
– Это все равно тянет на извращение.
Сексуальное такое извращение.
– Да брось, он тебе всегда нравился.
– Как брат, – поправляю я. – Он мне нравился как брат.
– Ясно, – кивает подруга и снова печатает сообщение, на минуточку теряя ко мне интерес. – Тогда где ты собираешься жить?
– Вообще-то, у тебя. Как и договаривались.
Катя столько раз звала меня к себе, что я уже сбилась со счета. Родители Емцевой полтора года назад умотали в Испанию, оставив двухкомнатную квартиру в распоряжение дочери. Она постоянно жаловалась, что ей очень скучно, и говорила, как бы было круто, если я поселюсь у нее, хотя бы пока толком не устроюсь и не найду жилье.
Но сейчас подруга