Боже, прости дурака и забей…
Пусть он живет без желания спиться.
/2018/
НЕЗНАКОМКА
Я иду на встречу
в своих новых туфлях,
На высокой шпильке –
это очень больно:
Дело не в мозолях,
не во всяких слухах,
Просто я впервые
становлюсь покорной.
Наш огромный город
стал предельно узким:
Кроме тротуара
ничего нет больше,
застегнусь до горла
в своей белой блузке,
Я за эти сутки
стала словно тоньше.
По бокам витрины,
в них мелькают лица,
Отражаясь в стёклах,
смотрит незнакомка –
Разве я могла бы
здесь вдруг очутиться?
Мир во мне громадный
как кораблик скомкан.
В своих новых туфлях
я иду на встречу,
растерев до крови
на носочках ноги.
Если я сегодня
здесь Его не встречу,
Значит, меня точно
защищают боги.
/2014/
Цикл 2. «Двое в сиянии»
ЛЕГКО
Когда фонари загораются тусклым,
и в воздухе словно парит молоко,
мне с губ твоих дым всегда кажется вкусным,
и ты на любое «Сумеешь?» – «Легко…».
И там, на руке, что ложится на сердце,
На косточках пальцев засохшая кровь.
И я понимаю: от нрава не деться…
Целую тревожно в разбитую бровь.
Вечерние улицы смотрят огнями,
а мы на балконе стоим высоко.
«Сумеешь с врагами без драки – словами?».
А ты, улыбаясь, напомнишь: «Легко…».
/2012/
***
Искрился снег под светом фонарей,
и город был взволнован и простужен,
и сердце билось чуточку быстрей,
и хлопья плыли с неба неуклюже.
Едва дыша, подкрадывалась мгла,
спускаясь с крыш летающею кошкой,
как поздно жизнь уставшая свела
дорог разбитых сжатые ладошки.
Ты словно тень стоял и не смотрел,
как мир мгновенно вдруг преобразился,
а с неба сыпался холодный мел,
когда со мной навеки ты простился.
/2010/
ЗАВТРА
А на полу осколки – тривиально
разбита кружка с мишками на синем…
свет лампы в окнах тает ирреально,
на стеклах сахарно сверкает иней…
От всех клише в любви меня воротит,
и бабочки не кружат – что за радость!
Но вдруг слова на книжном развороте
заденут,
как шероховатость.
И в почте электронное «приветик»
дрожит, не по-пацански, улыбаясь,
и в книге передавленный билетик
лежит смиренно, «завтра» дожидаясь.
––
/…И жизнь блестит цветочной упаковкой…
А там, за расстояньем теплых стен,
срываются с небес