и это чувство каждый раз благословенно.
Я лгу себе, сияет маска на лице –
так тонко скроена по моему размеру,
и голос шлейфом вдруг взвивается в фальцет,
и сверху вниз летит, преображаясь в веру.
И мнится: жизнь – разыгранный миракль
перед премьерой, что должна начаться завтра…
Но я стою в фойе, уже идет спектакль,
и в зеркале большом в глаза мне смотрит
автор.
/2019/
***
Вы говорите: чуда нет.
Но свет в дожде, как из вуали,
и ваш сияет силуэт
по краю, словно нереален.
И тротуар, как эшафот –
смеяться! /даже если больно/
на ваши шутки без острот,
сживаясь с маленькою ролью.
И в ваших каменных глазах –
свистящий холод дивно-зимний,
который стынет в фонарях,
искрясь лучисто, словно иней.
И мир вокруг, как маскарад, –
программка, сжатая в ин-кварто,
и встреча с вами – наугад
с колоды сброшенная карта.
Вы говорите: чуда нет,
а я дышу почти без вдоха…
мгновенье льется, гаснет свет… –
и это больше,
чем эпоха.
/2019/
ПРОВИНЦИАЛЬНАЯ ХУДОЖНИЦА
Разложены полотна. Взмах руки –
и пыль взлетает, серебрясь под светом…
Кружавчатый рукавчик, каблуки…
Так мило во всё лучшее одета.
А гости из столицы холодны,
так снисходительны к ее наброскам.
А в голове: «Вы, кажется, больны
не мной… на крышах очень скользко…».
И голуби взмывают над окном…
Здесь главное: не быть излишне пылкой,
когда он смотрит, не сменяя тон,
на завиток у шеи ее с жилкой.
И кажутся наивными мечты
в провинциальных стенах двухэтажек…
и тюль дрожит, как шлейф смешной фаты,
бросая тень на рой ее бумажек.
/ Разыгран фельетон без робких «ты»,
она была свежа, как утро,
и тонких рук сиянье наготы,
подернутое дымкой будто /
А в потолок глядела пастораль
с ее полотен безнадежно-грустно…
Всё кончится банальной фразой: «Жаль,
но нам пора, всё было очень вкусно».
/2017/
Я ПОМНЮ ВСЁ…
Я помню всё…/ исписаны листы
под сгорбленной спиной старинной арки,
косые искры, бьющие из выси на зонты,
на улиц мокрые холсты/ – ремарки.
И между строк – зиянье тишины,
как между недозволенным и диким,
изгиб покорно выгнутой спины,
и упоенье городом безликим…
Волос твоих медовые огни
под серой тушью неба на контрасте…
Наш сын, рожденный в ледяные дни,
такой же дерзко вылепленной масти.
И после слов, молча до хрипоты,
в сияньи, словно Питер после ливня…
без масок, не стесняясь наготы,
рефрен качается над белой ночью: «дивно…!»
Я помню всё – я вечно влюблена
во все страницы жизни, как в картины,
в кофейный запах города, в дома…
и после каждой сцены выдох:
«сильно…».
/2017/
ЛИРИЧЕСКАЯ БАСНЯ
Был день, склоненный как фонарь:
тоска бывает невесома,
как будто призрачный звонарь
всю душу тянет до излома…
Не так!
День был в привычном амплуа:
в широкополой серой шляпке,
под тонкой кистью Бенуа,
меняя лица, как перчатки…
Не так!
День был заварен, словно чай
в уютной и любимой кружке,
и растворялась в нем печаль,
пар превращая в завитушки…
Не так!
Был день… и таял без следа
сквозь тучи свет благословенья…
___________
Зависит счастье,