Ей захотелось спрятаться под одеяло, как в детстве после жуткой сказки о дэвах и гулях!
А вместо этого приходилось улыбаться и беседовать, все время пытаясь понять: он или не он? Голос, кажется, другой, не такой низкий, но тоже мягкий и вкрадчивый. А выговор? Ей казалось, что она на всю жизнь запомнила выговор ночного гостя и сможет узнать его даже по паре слов, но Раэн говорил – и Наргис, едва разбирая слова, терялась в непонимании. Что, если это случайность?! Ведь может этот любезный красавец быть обычным целителем на службе ее дяди? Дядюшка пишет, что если бы не лекарь Раэн…
И храмовый знак на его груди должен бы ее успокоить – служители Света тщательно проверяют тех, кому выдают столь значимое доказательство благочестия и искусства. Он просто не может быть черным колдуном! Ведь не может, да?
Они шли по дорожке к воротам, потому что целитель учтиво намекнул – и Наргис поняла намек. И в его словах слышалось восхищение и желание, но было там что-то еще. Тепло, может быть? Мягкая ласка? А вот властности, так испугавшей Наргис ночью в голосе того чародея, не было. Светлые боги, пусть это будет лишь совпадение. Не может человек, против воли Наргис трогавший ее тело, шутить про собаку и так искренне улыбаться.
Она почти поверила. И только одно мешало вздохнуть с облегчением – ветка роскошных роз, которую он создал из гибкой колючей плети с уже засохшими на солнце цветочками. Наргис взяла ее, холодея от тревоги, потому что еще и это было совсем уж невозможным совпадением! Она выкинула сухую розу, и вот ей дарят другую – свежую, душистую, нежную… Что это, если не намек? Когда ворота усадьбы за почтенным Раэном закрылись, Наргис показалось, что солнце скрылось за облаками, так тускло стало вокруг. А вот спокойствие так и не вернулось.
* * *
– Что… случилось…
Веки были тяжелыми, словно налились свинцом, но Надир упрямо пытался поднять их. А еще сухость в горле, так что каждое слово царапало, словно он пытался выдавить не звук, а сухую верблюжью колючку.
– Ой, господин, лежите тихонько! Я вам сейчас водички дам, только вы уж не шевелитесь!
Голос был девичьим и незнакомым. Надир все-таки открыл глаза и тут же снова опустил ресницы, мысленно согласившись, что шевелиться и вправду не стоит. Даже мысль об этом отозвалась в теле тошнотой и слабостью.
К его губам прикоснулся край чашки, а голову приподняли. Вода! Теплая и с каким-то травяным привкусом. Однако Надир глотнул с жадностью и был вознагражден: в горле перестали драть когтями кошки, да и дышать стало полегче. Он снова открыл глаза и разглядел в полумраке комнаты тонкую девичью фигурку. Кажется, та самая… любительница тереть плечи…
Память закономерно подсунула совсем другой облик, и Надир обвел комнату взглядом, ожидая увидеть