– Верно. «Короли и капуста».
– Прелестная вещица. Инструкцию… Инструкцию пришлось выкрасть. У нас в НКВД поначалу о ней толком ничего не было известно. Ходили только более чем смутные слухи, что в недрах японского посольства появился некий секретный документ, представляющий опасность для всей нашей агентурной работы. Вроде бы в этом документе речь шла о попытках вербовок японских дипломатов с помощью «медовых ловушек». Знаете, что это такое?
– Да. Вербовка через угрозу компрометации с помощью женщин.
– Специально обученных женщин. Верно. Они были нашим оружием, одним из важнейших в борьбе с японской разведкой в Москве. Не единственным, конечно, но одним из важнейших…
1935 год, осень, Москва, здание НКВД на Лубянке
В кабинете начальника Особого отдела ГУГБ НКВД СССР было прохладно и сыро. После жаркого лета вроде и хотелось бы здесь расслабиться и отдохнуть, но сырость эта была какая-то неприятная, с душком. Сам хозяин кабинета недовольно тер руки, как будто пытаясь их согреть, и тут же массировал ладонями до красноты щеки и крупный волевой подбородок с глубокой ямочкой, которая приводила в расслабленное состояние духа дам, имевших счастье общаться с этим человеком вне службы.
Немного погодя, сам себе одобрительно кивнув, хозяин кабинета произнес:
– В конце концов, Марейкис, это ваша епархия. Агентессы подчиняются вам. Работаете с ними непосредственно вы. Ответственность за всё, повторяю: абсолютно за всё, что может с ними произойти, – голос комиссара задрожал металлом, – несете тоже только вы. От кого получена информация о документе?
– Агент «Ирис», плотно работающая с корреспондентом «Ямато симбун» Курихарой, услышала от него в неформальной обстановке, что военным атташе посольства подполковником Накаямой была зачитана вслух некая бумага, которая ставит под угрозу дальнейшую нормальную работу русских учительниц с японскими дипломатами. – Лейтенант госбезопасности Арсений Чен, больше известный тем, кому на Лубянке вообще полагалось о нем знать, как агент Марейкис, стоял навытяжку перед комиссарским столом, но при этом говорил и чувствовал себя так свободно, что хозяину кабинета стало как-то нехорошо, некомфортно.
– Плотно работающая… Эта ваша «Ирис» – та самая, что пытается работать с самим Накаямой?
– Так точно, Марк Исаевич. Подполковник Накаяма обратился к ней с просьбой давать уроки русского языка и ему. Читает, говорит и понимает он прекрасно, не хуже нас с вами, но просьбу свою мотивировал стремлением все время улучшать знания.
– Вот что, Марейкис. По Накаяме мы с вами работаем лично под руководством сами знаете кого. – Комиссарский палец показал куда-то неопределенно наверх. – Работаем в тесном сотрудничестве с коллегами с Арбата, опять же лично Артуром