Мужчина насмешливо скривил губы:
– Не сомневайся.
Удивляться его самоуверенности не стала – не до того.
– Хорошо, я возьму на себя остальные контуры и управление. Когда дам знак, вводи в верхнее поле графитовые стержни.
– Зачем?
Мысленно зарычала.
– Делай, что велено! – рявкнула я и резко крутанула шестеренки, отвечающие за работу устройства по концентрации силы в вершине пирамиды.
Наконец-то поперечный блондин занялся делом, и на какое-то время мы полностью погрузились каждый в свою задачу. Минуты текли медленно, но одновременно с этим мне казалось, что не успею. Вдруг струшу, передумаю. Ведь и сама понимаю, как рискую, а еще этот тип рядом. Не хватало еще потом расстраиваться из-за его судьбы. Впрочем, если что-то пойдет не так, мне уже будет плевать.
Нет, все будет хорошо. Обязано. Я столько раз просчитывала схему, ничего непредвиденного не произойдет, не в этом случае. Мысли проносились и исчезали, а пальцы уверенно сплетали сеть для четырех оставшихся контуров. Перед внутренним взором представали расчетные формулы.
Вот он, момент истины. Когда последняя нить тягучей, пульсирующей энергии заняла положенное место, мои губы расползлись в предвкушающей улыбке. Из вершины пирамиды в черный матовый щит ударил столб яркой, чистейшей, ничем не замутненной первозданной силы. По принимающей поверхности поползли искрящиеся змейки. Всю установку окутало ровное голубоватое свечение. Отлично!
Как завороженная, я следила за происходящим, и думать забыв о еще одном свидетеле моего триумфа. Сердце билось часто-часто, в груди все дрожало и замирало от томительного ожидания. Ну же!
Внезапно голубой фон окрасили розоватые прожилки. Я нахмурилась, позади выругался Ниран.
– Так вот чего ты добивалась? – заорал он мне на ухо, приблизившись.
Отмахнулась, как от досадливой мошки, судорожно перебирая в уме причины отклонения от нормы. Меня грубо встряхнули, отрывая от размышлений.
– Быстро! Какой коэффициент искривления ты задала в усиливающем контуре?
Я растерянно заморгала, все еще пребывая мыслями в расчетах и одновременно изумляясь его осведомленности. Кто он, ракшас возьми, такой? Меня опять встряхнули, и я озверела.
– Держи щит! И не лезь под руку! Твое дело сводить контуры.
Мужчина приблизил свое лицо к моему. Его всегда почти прозрачные радужки потемнели, превратившись в расплавленное серебро, между бровей залегла сердитая складка.
– Говори коэффициент, – прорычал он, до боли впиваясь мне в предплечье.
Все произошло за доли секунд, но мне чудилось, будто время застыло. Некогда голубая аура вокруг установки уже полностью перекрасилась в тревожный алый цвет. Противным звоном в мозг въедался сигнал тревоги. А несносный выскочка продолжал трясти меня, словно грушу. Я сдалась и выдохнула:
– Ноль пятнадцать.
Ниран оттолкнул меня и занял место у панели с кристаллами,