С выпученными глазами, перепуганные, они стояли в общем строю и затравленно озирались.
– Слушайте меня, мер-рзавцы! – закричал Гудьир, борясь с тошнотой. – Слу…
Произнести второй раз не получилось – рвотная судорога согнула сержанта пополам, и он выметал на землю все, что с такой настойчивостью пожирал всю ночь.
– Посчи… Посчитайте всех, – произнес он едва слышно, и помощники заметались, визгливо выкрикивая угрозы и выстраивая рабов в одну шеренгу. Потом принялись считать.
В первый раз получилось девяносто два, во второй – девяносто семь, и как ни пытались сержант и его помощники перепроверить друг друга, всякий раз у них выходило разное число.
– Ладно, – махнул плетью Гудьир. – Гораздо важнее всю эту сволочь помыть, ну или как-то привести в порядок. Почему они такие грязные, а, Турульфар?
– Командир, они в крови, – развел руками помощник. – Мы им вчера крепко начистили морды.
– Моя бы воля… – Сержант икнул. – Моя бы воля, я бы всех их пере-перерезал. Никчемные твар-ри… В общем, я пойду прилягу, а вы тут налейте в бассейны воды, что ли, пусть эти свиньи там помоются.
– Бассейны засыпаны песком и камнями – мы же в прошлом году это сделали.
– Да? И я тоже?
– Это был ваш приказ, командир.
– Пусть все очистят и нальют воды, а я пойду прилягу.
Двигаясь боком, сержант ушел, и его помощники стали распоряжаться, противореча друг другу. Наконец им удалось поставить людей на очистку двух бассейнов, правда, потом выяснилось, что воды хватит только для одного, поэтому второй снова засыпали.
Когда один бассейн был очищен и выметен, людей перебросили к колодцу. Он находился в ста ярдах – на другом конце казенной территории, и воду пришлось возить на телеге в большой бочке, запряженной парой подслеповатых мулов.
После того как перевезли четыре бочки, выяснилось, что вода в колодце закончилась, а в бассейне было только-только по щиколотку, да и то вперемешку с пылью получилась жидкая грязь. Посмотрев на то, что получилось, помощники сержанта пришли к выводу, что отменять приказ командира не следует: если велел мыться в бассейне – путь моются.
Пока неполная сотня голых невольников поочередно скоблила в грязи штаны и рубахи, родился устойчивый слух о том, что проверять казенных рабов должны приехать придворные его императорского величества Рамбоссы Лучезарного.
После стирки к народу вышел сержант Гудьир – злой, с перекошенной физиономией. Тяжкое похмелье влекло его отоспаться, однако предстоящее прибытие важных персон гнало на службу.
Появление Гудьира напугало невольников, однако сейчас он был в другом расположении духа.
– Кауст, Турульфар! – проскрежетал он, подзывая помощников. – Что стало с этими оборванцами, почему они черные?
– Это пока одежда мокрая, командир, сейчас высохнут, и будет как надо.
– Думаешь?
– Уверен.
– Ну