– Я уверена, король позаботится, чтобы королева была обеспечена, как должно, – попыталась успокоить их Бесс. – Нас оставят при ней.
– Ох, хотелось бы мне знать, что там происходит! Трудно предугадать, – вздохнула Марджери.
Они сидели молча, склонив головы над алтарной завесой, которую шили, и прислушиваясь к бою часов, пению птиц на деревьях за открытым окном и звукам своего дыхания. Наконец девушки услышали отдаленные радостные крики и уставились друг на друга.
– Похоже, решение принято в пользу королевы, – прошептала Марджери. – Люди не радовались бы так, если бы объявили о разводе.
Вскоре послышался топот шагов в галерее, потом дверь распахнулась и вошла королева, опираясь на руку мастера Ричардса, сборщика податей. За ней следовали дамы. Екатерина, тяжело дыша, опустилась в кресло, у нее не было ни кровинки в лице.
– Быстро подайте вина и чего-нибудь съестного! – приказала леди Уиллоуби поднявшимся из реверанса фрейлинам. – Джейн, принесите королеве домашние туфли.
Когда Екатерину обслужили и она немного подкрепилась, выпив вина из кубка, все собрались вокруг нее, в нетерпении ожидая новостей.
– Они высказались за вас, мадам? – спросила Бланш, забыв, что королева должна заговорить первой. – Мы слышали радостные крики.
Королева слабо улыбнулась:
– Нет, моя дорогая. Они вообще ничего не решили. Но я сделала то, ради чего пошла туда. Сказала, что считаю этот суд предвзятым и не стану присутствовать на его заседаниях.
Она прислонила голову к спинке кресла. Очевидно, силы ее были на исходе.
– Ее милость была великолепна! – воскликнула леди Эксетер. – Когда ее вызвали, она упала на колени перед королем на глазах у всего собрания и молила избавить ее от крайностей суда. Она взывала к нему от всего сердца. Мы все едва не прослезились.
– И он внял вашим мольбам, мадам? – спросила Бесс.
Последовала долгая пауза. Когда Екатерина заговорила, голос ее звучал глухо и печально:
– Нет. Он вообще ничего не сказал. Даже не взглянул на меня.
На третьей неделе июля, к удивлению и радости Джейн, в покоях королевы на одной из вечерних встреч, которые раньше были весьма многочисленными, но теперь стали заметно скромнее, так как большинство амбициозных молодых людей покинули строгий двор Екатерины ради великолепного дома госпожи Анны, появился Эдвард. Он выглядел высоким и элегантным в изысканном темном костюме, с остроконечной рыжей бородкой и пером на черном берете. Брат вежливо поклонился королеве, но в нем ощущались те же сдержанность и горделивость, которые Джейн заметила в Вулфхолле прошлой осенью. Сестру он приветствовал тепло и передал ей радостную весть о своем назначении эсквайром тела к королю по рекомендации сэра Фрэнсиса Брайана.
– Мы стольким ему обязаны, – сказала Джейн, когда они уселись в нише у окна.
– Он наш родственник, – ответил Эдвард, – и, думаю, мы ему нравимся сами по себе. Должен признаться, я рассчитывал, что он попросит твоей руки. Он