Кажется, Джемма всерьез задумалась.
– На худой конец, – продолжал я, – можно пойти по юнгианскому пути: допустим, что сама идея потопа (который всегда посылается человечеству божественными силами как наказание за непослушание, о чем говорится и в Библии, и в Коране, и в «Эпосе о Гильгамеше», и в вавилонском мифе об Атрахасисе) не что иное, как метафора архетипического страха, глубоко укорененного в психике человека, – страха социального коллапса, всеобщего хаоса и последующего зарождения новой системы. А чего это ты так ухмыляешься?
– Когда ты в ударе, то начинаешь говорить умные вещи. Я даже немного сбита с толку.
– Я лишь хотел донести до тебя мысль, что любое из этих объяснений может оказаться истиной и пролить свет на историю человечества. Однако наша замечательная наука смотрит на мифологию свысока, считая и Ноев ковчег, и Всемирный потоп «выдуманной хренью докомпьютерных времен». И это самое омерзительное: вместо того чтобы просвещать, ученые ведут себя как служители религиозного культа. Дескать, заткнитесь и уверуйте в нашу истину, и плевать, что она идет вразрез с тысячелетними традициями и что добрая ее половина есть точка зрения сильных мира сего или очередное модное веяние. И да, кстати, еще мы оставляем за собой право в следующем году передумать. И через два года тоже. А как же иначе – наука ведь не стоит на месте.
– Но ведь люди и раньше заблуждались, – возразила Джемма. – Например, вплоть до Средневековья считалось, что Земля плоская.
– Вовсе нет. О несостоятельности этой теории говорил еще Геродот в пятисотом году до нашей эры. А сама идея плоской Земли была выдумана писателем Ирвингом Вашингтоном и историком Эндрю Диксоном Уайтом с целью бросить вызов религиозным догмам.
– Ага, очередной чудовищный заговор в действии, да?
– Смейся, если хочешь. Но я считаю верхом самонадеянности игнорировать мудрость, накопленную человечеством в течение многих тысячелетий, слепо доверяя научным концепциям, которые как были, так и остаются не более чем теориями. Мы, люди, прошли долгий путь, чтобы стать теми, кто мы есть, а не вдруг, как по волшебству, поумнели за сто лет.
Услышав позади какой-то звук, мы обернулись: