Но, с другой стороны, то, о чём Вика не знает, её не расстроит, а я сделаю всё, чтобы информация о произошедшем не всплыла на поверхность. Что до госпожи Верейской, то она точно не станет случившееся афишировать, подобное ей на фиг не нужно, не того калибра я персона, чтобы связью со мной бравировать. Ну да, Старик несколько раз обо мне благосклонно отозвался, было такое, но похвала не есть стабильное положение в обществе, это только слова – и не более. А Олеся относится к тому типу женщин, которые предпочитают нечто более основательное, нежели некие эфемерные изъявления приязни. Например – высокий пост в корпорации. Или статус лица, приближённого к самой верхушке пирамиды.
Ни тем, ни другим я похвастаться не мог.
И слава богу!
Валяев действительно грыз сушки, запивая их чаем. Судя по крошкам, рассыпанным вокруг его кресла, он методично уничтожал запасы соратников Костика довольно длительное время.
– А, Киф, – обрадовался он, увидев меня. – Рад видеть тебя без петли на шее.
– Славное приветствие, – одобрил я. – Предвещающее интересную беседу.
– Ну как наш святоша? – Валяев жестом указал мне на пустое кресло рядом с собой. – Сумел вселить в тебя дух аскезы? Поди, на завтрак вместо колбаски сушёных акрид кушал? А? А?
– Кто такие «акриды»? – спросил вдруг один из программистов. – Я это название уже слышал, но так и не знаю ответа. А «гуглить» сейчас лень.
– Сушёные кузнечики, – любезно ответил ему Валяев, а я притворно сплюнул. – Что ты харкаешь? Обычная пища для подвижников. Или ты всё-таки не вступил в их ряды?
– Домой пойду, – встал я с кресла. – С Викой грешить. Это куда лучше, чем сомнительный юмор. Сомнительный – это я о его качестве, а не о содержании. Слабенько, Никита Небранович, слабенько.
– Смелый ты стал, – уважительно заметил Валяев. – Откуда что берётся? Уже знаешь, что Старик завтра в ночь прибывает, потому так разошёлся?
Кабы спал, сказал бы, что сон в руку. Только Старика вспомнил, понимаешь, и на тебе!
– Это новость, – я снова плюхнулся на кресло. – Хотя взаимосвязь и не ясна.
– Ладно, – Валяев хрустнул очередной сушкой. – О чём беседовал с этим красавцем?
– Не поверишь – ни о чём, – даже не стал врать я. – Пустой разговор. Сам не понимаю, чего ради он всю эту чехарду устроил.
– Поверю, – буркнул мой собеседник. – Я вашу беседу уже прослушал. Двадцать первый век на дворе, техника до таких высот дошла, что в пытках смысла совсем не стало. И, если тебя это повеселит, то мы с Азовым тоже голову ломаем, на кой он так изгалялся. Человека своего спалил ведь перед нами! А это – не шутки.
– Да, надеюсь, вы не собираетесь ничего такого с этим человеком делать? – я потыкал пальцем в сторону пола, намекая на подземные казематы – У меня личная просьба – не надо, а?
– Успокойся – отмахнулся Валяев – Что проку в этой пигалице? Пешка она, ничего не знает, ничего не ведает, да и пригодиться в будущем