– Жена твоя правильно рассуждает, – тут же заступился Аркадий. – А перед тобой, Дима, сейчас такие возможности! У тебя же высшее юридическое образование! Подсуетись, найди себе не пыльную работенку, греби денежки да спи спокойно по ночам. Мне сегодня в первый рабочий день в новой должности пришлось нахлебаться! Прислали какую-то психопатку. Муж у нее разбился год назад на крутой тачке. Гнал, небось, как ненормальный. Все они, крутые, так. Дорога скользкая, дождь прошел. Когда скорость под двести километров, машина уже неуправляема. А там обрыв не маленький, знак «неровная дорога», да еще дождь прошел. Дело тогда же и закрыли, год назад. А теперь эта дамочка насмотрелась американских боевиков и позвонила в милицию. Мол, в Америке сняли про нее фильм, и оказывается, что мужа убил какой-то маньяк, испортив тормоза в его машине. Сначала она пришла в районное отделение, а потом и на Петровку заявилась. Ну просто мегера!
– А что за фильм? – машинально спросил Глазов.
– Сегодня утром показывали по кабельному. Дамочка требовала найти этого американского режиссера. Андре Никольски, что ли.
Глазов сразу же вспомнил. И фильм, и другую историю трехлетней давности, которая произошла с ним самим. Дмитрий тогда был еще совсем зеленым, не обтерся как следует, людей слушал внимательно и верил всем. Отказы писать не умел, хотя коллеги ему советовали. Пришла к нему одна женщина. Плакала долго, и Дмитрий очень ее жалел. Женщина была чем-то похожа на его мать. Дмитрий представил, как она бредет с тяжелыми сумками, несет с рынка продукты. С теми же сумками едет в метро и высматривает свободное место. Потом быстро подхватывает вещи, опускается на сиденье, и в ее взгляде короткое женское счастье: села. Глазов никогда не дожидался этого взгляда и уступал место женщинам сразу. Это могла быть его мать. И его мать тоже могла долго и нудно рассказывать о своем замечательном сыне: каким он был маленьким, как ел манную кашку, ходил в детский садик и приносил двойки из школы. Поэтому Глазов терпел, хотя, по логике вещей, от посетительницы надо было избавляться. Говорила она полную чушь.
У этой женщины убили единственного сына около года назад. Застрелили где-то в подмосковном лесу, когда он с друзьями поехал на дачу к знакомой девушке. Убийцу так и не нашли, и женщина долго пеняла на это Глазову, а тому было ужасно стыдно. Он дело поднял и вспомнил, что за десять месяцев до своей смерти парень изнасиловал свою же одноклассницу. Пришел к ней домой пьяным, родители были на даче. Когда они на следующий день приехали домой, то обнаружили свою дочь с синяками по всему телу и в состоянии шока. Дочку тут же отвели в милицию, написали заявление об изнасиловании, а парень стал утверждать, что это она его соблазнила. И женщина, которая теперь пришла к Глазову с жалобой, была лицом весьма влиятельным в той сфере, где работала. И по инстанциям она ходила вовсе не с жалобой, а с конвертами, полными денег. И добилась того, что сыну дали срок небольшой, да и то условно. Семнадцатилетней девушке пришлось родить, потому что аборт врачи ей делать запретили под угрозой того, что она вообще потом не сможет иметь