– Нет у меня с собой зеркала, а то бы я тебе показал первоапрельскую шутку, – серьёзно сказал Симаков, – давай натягивай растяжки со своей стороны, пока я стойку держу.
– Пожалуйста, натянул, теперь ты со своей стороны натягивай, – кивнул седой головой Генка.
– А теперь рассказывай, что ты там увидел, – обратился Симаков к Генке, когда они удобно устроились в палатке.
– Ты же видел в нише Антона? – спросил Генка.
– Ну, я его совсем не знаю, только с твоих слов. Если ты говоришь, что это был Антон, значит, так оно и есть, – уклончиво ответил Симаков.
– Я утверждаю, что это был он! Нисколько не изменился, правда, в нише было темновато, но я всё равно его узнал. А когда он повернулся и подошёл к выходу из ниши и стал что-то говорить, у меня исчезли последние сомнения, – с жаром спорщика сказал Генка.
– До этого момента я всё видел и помню, а потом отвернулся, чтобы поднять фонарик и посветить внутрь ниши. Вот тут ты и закричал. Когда я подошёл к тебе, ниши уже видно не было.
– Вот-вот! Только ты отвернулся, как отражение Антона… Ты же отражение это видел? – внезапно прервал свой рассказ Генка и спросил Симакова.
– Конечно, видел. Огромное, неподвижное. Странное такое. Антон двигался, а его отражение не шевелилось, – вспоминал Симаков то, что ему удалось увидеть прошедшей ночью.
– Ну, так вот, только ты отвернулся, как это самое отражение превратилось в какое-то чудовище. Даже не могу объяснить, на кого оно было похоже. Я такого никогда не видел. Что-то напоминало китайского дракона из сказок и легенд. Когда-то давно, в детстве, у меня была иллюстрированная книга китайских сказок. Но там, на рисунках драконы были не страшные, я бы сказал, добрые. А тут появился монстр, который широко разинул пасть с огромными клыками и щёлкнул ими. Мне показалось, что я даже услышал этот звук сквозь преграду. Вот тут я и закричал от ужаса. Ощущение было такое, что этот монстр был готов сожрать Антона, стоявшего к нему спиной. Было очень жутко! – передёрнулся всем телом Кулаков.
– Поэтому ты и поседел! – подвёл итог Симаков. – О том, что видели, никому ни слова. Надо придумать какую-нибудь правдоподобную историю по поводу того, почему ты поседел. У тебя какие-нибудь соображения на этот счёт есть?
– Ну, ты даёшь Васильич! Всего полчаса назад сам мне сказал о том, что у меня голова седая. Когда было время думать? Вот давай сейчас и подумаем, лёжа в спальниках, на ночь глядя, – незлобно буркнул Генка.
– Давай попробуем сочинить что-нибудь. Нам что-то придумать надо. Без этого никак нельзя, – Симаков поправил рюкзак удобней в головах и повернулся к Генке.
– Трудно будет придумывать, Васильич. Встреча с медведем или со снежным барсом, как-то не очень убедительно звучит. Медведи, хотя и есть в наших горах, но выше зоны леса очень редко заходят. Про снежного барса и того сложнее. Тоже водится здесь, но увидеть, а тем более с ним близко столкнуться,