– А, какая она, пап, класивая? А, то я её нилазу ни у тебя, ни у бабуски Нади и дедуски Илиця, дазе маленькой фотокалтацки не видел. Они сказали, цто мама их заблала все с собой.
– Быстлее бы узе она плиехала! – С отчаяньем в голосе, вздохнул, как взрослый, Артёмка, – А-то, я, скола выласту и зынюсь на Таньке из соседнева садика: она мне узе два лаза плизнавалась, что зыть без меня не мозыт. Хоцис – не хоцис, а зызнь заставляит на ней зынится! Навелна – это сюдьба.
Прижавшись к груди отца, Артём всхлипнул и… провалился в глубокий сон.
Денис, стараясь не тревожить сына, аккуратно убрал его руку и тихо поднялся с постели.
Фотографии с лицом Елены висели на стене в доме её родителей и в квартире Дениса, до той поры, пока Артёмка был совсем ещё маленьким, а когда он стал задавать вопросы о маме – взрослые придумали легенду о том, что мама в «командировке и скоро вернётся». Их ложь зашла в стадию, когда приходилось врать раз за разом. Боль в душе, которую Денис старался заглушить работой в автосервисе, вновь начала саднить и он понял, что кроме светлой памяти о супруге, есть еще и более сложная и ответственная задача – найти женщину, которая войдёт в его дом и станет не только хорошей супругой, но и любящей мамой для Артёмки.
Глава 3
Вера Андреевна поставила джезву (турка, ибрик) на электрическую плиту и достала из холодильника нарезку бекона и сливочное масло: через несколько минут в столовую должен зайти сын, и ей нужно было успеть приготовить завтрак. Вставив в тостер несколько ломтиков нарезного батона, она присела на стул и задумалась о жизни сына. Вере Чёрной, в последние дни, не давали покоя мысли о душевном состоянии Дениса. Она видела, что сын находится в каком-то потустороннем мире воспоминаний о Леночке. И этого нельзя было не заметить по его частым мимолётным взглядам в сторону фотографии жены, скрытой от глаз маленького Артёмки, в зале коттеджа.
Вера Андреевна любила свою невестку не меньше, чем сын: помнила о ней так же, как и её родители. Но, мёртвые могут встать из могил лишь во время Страшного Суда, а живому Денису нужно было больше беспокоиться о своё сыне, который нуждался в теплоте общения и материнской ласке.
Вера Чёрная однажды попыталась вызвать сына на душевный разговор, но брошенный в её сторону взгляд Дениса – явственно дал понять, что с вопросами о создании новой семьи нужно повременить: сын ещё не созрел для новых супружеских отношений.
Женщина стала перебирать варианты для разговора с сыном, но лёгкие шаги Дениса вернули её с небес на землю.
– Доброго утра, мам! Кофе есть?
– Присаживайся, сынок, сейчас я накрою на стол. Возьми, вот, тосты: они стоят за вазой с цветами!
– Ой, мам, да ты налей мне кофе – и всё! Я быстренько