Постоянно подливали масла в огонь, усиливая быстро нараставшую враждебность между русскими и коренными кавказцами, сильные различия в менталитете и взаимное непонимание обычаев друг друга у русских поселенцев и исконного населения. Русским сильно досаждал древний кавказский обычай воровства скота у других общин, являвшийся пережитком первобытных представлений об обобществлении хозяйства. По представлениям кавказских народов ловкий человек, умеющий обмануть сторожевых собак и незаметно увести скотину у пастухов, считался более достойным, чтобы владеть ею. Однако вор, которого застали с поличным, должен был безоговорочно вернуть все взятое оказавшимся более бдительными хозяевам. Русские поселенцы же рассматривали воровство как низкое и злостное преступление, реагируя на него соответствующим образом, что постоянно приводило к трагедиям и озлоблению с обеих сторон.
Ян Потоцкий, польский путешественник, в 1797 г. посетивший Северный Кавказ, приводит ряд услышанных им в русских крепостях историй. В частности, о том, как казаками был схвачен попытавшийся угнать у них лошадей адыгский князь и подвергнут двумстам ударам палкой по стопам ног. Когда возмущенные таким оскорбительным для них актом адыги потребовали от казачьей общины извинений, уже собирая войско для возмездия, казаки ответили, что проучили только вора, а к самому князю они питают величайшее почтение. Также описывается случай, когда после основания в 1784 г. на осетинских землях русской крепости Владикавказ, русскими был схвачен по обыкновению промышлявший там воровством ингуш, которого засекли до смерти. Руководствуясь древним кавказским обычаем мести брат незадачливого вора принялся регулярно устраивать засаду возле крепости и расстреливать отошедших от нее русских солдат, пока не перебил восемнадцать военнослужащих, в том числе трех офицеров. Убитым мститель отрубил уши и принес их в качестве жертвы на могилу брата.
Однако первые годы выступления кавказских народов против усиливавшегося военно-колониального давления России носили большей частью эпизодический, стихийный и разрозненный характер, поэтому легко подавлялись российской армией. Российские стратеги быстро увидели выгоду в политической разрозненности кавказцев, часто вспыхивавшие вражду и недоверие не только между разными народами, но и даже между разными родовыми и племенными общинами одного народа. По этому поводу в 1771 г. Екатерина II писала начальнику Азово-Моздокской Линии генералу И. де Медему: «Разномыслие между горцами облегчит наше предприятие. На это и денег не жалеть».
Следуя официальной российской политике, царская администрация на Кавказе